ФСБ и СКР не стали арестовывать Путина — как вывели президента из преступного сообщества

Шесть лет назад был арестован генерал-лейтенант Денис Сугробов. Кому перешел дорогу глава ГУЭБиПК МВД, прославившийся громкими делами против коррупционеров и самых крупных обнальщиков страны? На какие ухищрения пошла организованная группа чекистов, следователей, прокуроров и судей, чтобы парализовать антикоррупционную работу, дискредитировать МВД, выдумать уголовное дело Сугробову с жестким приговором, а тем временем вырастить миллиардеров Дмитрия Захарченко и Кирилла Черкалина? Как отпускали попавшихся на коррупции, как переделывались материалы дела, затирались аудиозаписи про Путина, и почему испугался Колокольцев? Об этом и не только рассказал в эксклюзивном интервью ПАСМИ  адвокат Сугробова Эдуард Исецкий.

Денис Сугробов в июне 2011 года возглавил созданное указом президента РФ подразделение МВД — Управление экономической безопасности и противодействия коррупции. На счету управления — десятки громких расследований, включая дело «короля обнала» Сергея Магина, дело «Оборонсервиса», дело о хищении при строительстве объектов для сочинской Олимпиады.

В 2013 году 37-летнему Сугробову было присвоено звание генерал-лейтенанта, полиции, а в мае 2014 он был арестован по обвинению в превышении полномочий. Еще раньше в СИЗО по подозрению в провокации получения взятки в 300 тыс. рублей в отношении замначальника 9 службы УСБ ФСБ Игоря Демина отправились около десяти его подчиненных.

Впоследствии в деле появилось множество новых эпизодов, а также ряд новых статей УК, среди которых — «Организация преступного сообщества». В апреле 2017 года Мосгорсуд приговорил Дениса Сугробова к 22 годам колонии строгого режима, внушительные сроки лишения свободы получили еще восемь фигурантов дела.

19 декабря 2017 года Верховный суд РФ снизил срок Сугробова до 12 лет, также был смягчен приговор его подчиненным. Один из них — заместитель Сугробова Борис Колесников до суда не дожил — он выбросился из окна в ходе допроса в Следственном комитете 16 июня 2014 года.

Какие интриги, громкие имена и нарушения закона стоят за этими скупыми строчками, в интервью главному редактору ПАСМИ Дмитрию Вербицкому вспоминал адвокат Дениса Сугробова Эдуард Исецкий.

Без оглядки на должности

— Сугробов — что это за генерал? Что за подразделение он возглавил?

— Когда формировалось подразделение генерала Сугробова, оно отличалось в лучшую сторону от того, что существовало до этой реформы, — тем, что был сформирован системный подход и определены направления — на вычищение банковской сферы от «серых» схем, от всего, что связано с обналичиванием. И поэтому системно началась борьба с крупнейшими группами, которые занимались выводом денег за пределы Российской Федерации и ввода денег в «черную», «серую» схемы из легального оборота.

Можно вспомнить публикацию «Форбс» «Короли обнала» там на первом и втором местах были представители «Маст-банка» и «Мастер-банка», звучало имя Сергея Магина. Это те лица, вина которых в выводе огромных сумм из легального рынка была подтверждена, они осуждены на сроки менее 9 лет, и все уже давно на свободе.

— Мы говорим о самых крупных «обнальщиках» России?

— Да. И они на свободе с начала прошлого года, по-моему. То есть уже более года. Плюс дело министерства обороны. Это совместная операция, которую проводила Федеральная служба безопасности с участием сотрудников МВД, в частности, сотрудников ГУЭБиПК, в ходе которой, в том числе, были выявлены факты хищения в министерстве обороны.

Они в курсе:
— директор ФСБ Александр Бортников
— бывший генпрокурор Юрий Чайка
— председатель СКР Александр Бастрыкин
— глава МВД Владимир Колокольцев
— председатель Мосгорсуда Ольга Егорова

Они не оглядывались, кто, с кем и в каких группах находится, и поэтому работали и в отношении лиц из правительства РФ, Администрации Президента — недобросовестных лиц, которые были задействованы в криминальных схемах, связанных с бюджетными средствами.

Люди без связей

— Почему поставили Сугробова? 35 лет ему было, почему именно он?

— Среди прочих кандидатов, которые были предложены, был Денис Александрович Сугробов — человек с масштабным мышлением и умением анализировать большой объем информации. В результате тщательного анализа было установлено, что никаких «серых» и «черных» пятен в его биографии нет.

— То есть планы у руководства страны были реально серьезные, потому что Сугробов был не аффилирован этой элитной тусовке, где на протяжение десятилетий уже переплелись финансовые группы правоохранительных органов? Его фактически вытащили из ниоткуда и поставили на самое ключевое направление?

— Да, именно так. Представителям, которые рассматривали должности в правоохранительных органах как получение каких-либо благ, это естественно не нравилось, и в 2011 году они активно включились в борьбу, чтобы не допустить назначения Сугробова на должность. Были иные кандидатуры, которые лоббировались в тот период времени и их, конечно, не устраивал такой человек. После того, как он был назначен указом президента, было несколько подходов со стороны вышестоящих лиц правоохранительных органов, в том числе, ФСБ, которые предлагали опереться на их плечо, предлагали работать в связке, не выбиваясь.

— А кто конкретно?

— В период изучения и рассмотрения данного дела фигурировали разные фамилии, в том числе, в показаниях Дениса Александровича Сугробова. В частности, фамилия Олега Феоктистова, заместителя начальника УСБ ФСБ России.

Справка ПАСМИ:
Олег Феоктистов — с 2004 года возглавлял 6-ю службу 9-го управления ФСБ России, в 2007 был назначен заместителем главы УСБ ФСБ. В 2016 был отправлен в отставку и стал вице-президентом “Роснефти” по безопасности, а в марте 2017 покинул компанию.

— То есть, спецслужбы в спецслужбе?

— Да, это те, кто должен заниматься непосредственно защитой должностных лиц ФСБ и выявлением коррупционной деятельности среди сотрудников. Но Денис Сугробов проявил принципиальность и заявил, что подход его будет в интересах государства и опираться на чью-либо помощь, в том числе, с какими-то определенными предложениями он не будет.

А формировать структуру и набирать личный состав будет по принципу профессионализма и отсутствия негативной информации в отношении кандидатов. Поэтому и набирались в службу лучшие сотрудники со всей России, которые проявили себя именно как профессионалы. И в итоге, когда была сформирована структура, большинство из них не имели ни квартир, ни машин.

Пятое колесо Колокольцева

— На ваш взгляд, имелись ли перспективы по наведению порядка в банковской структуре при назначении не аффилированного генерала Сугробова, но без реформы других органов?

—  К моему великому сожалению, жизнь показала, что это было нереально. С учетом всех недочетов, которые вы упомянули, без реформирования других структур и без прямого переподчинения президенту РФ это было невозможно.

ГУЭБиПК подчинялось министру внутренних дел Владимиру Колокольцеву, и к сожалению, как жизнь показала, для него это было пятое колесо. Наличие такого мощного подразделения в его планы не входило, потому что он лавировал путем компромиссов с разными ведомствами и соответственно не был заинтересован в работе данного подразделения.

Старший брат из ФСБ

— Времена, когда ГУЭБиПК дали возможность работать в банковской сфере, это как раз тот период, когда действовали новые коррупционные герои, к примеру, Кирилл Черкалин?

Справка ПАСМИ:
Кирилл Черкалин — начальник банковского отдела управления  “К” Службы экономической безопасности ФСБ России. В апреле 2019 года был задержан по обвинению в мошенничестве и взятках в особо крупном размере. При обыске у Черкалина и его подельников были изъяты ценности на сумму 12 млрд рублей.  

—  Да, после реализации оперативных материалов, связанных с незаконной банковской деятельностью, и после того, как на основании этих материалов были возбуждены дела и произошли первые задержания по причине вывода денег из легальной банковской сферы, было массивное давление на тех, кто осуществлял деятельность по оперативному сопровождению, и не только.

Давление осуществлялось в в ходе оперативных следственных совещаний. Приходили сотрудники определенных подразделений ФСБ, которые желали, чтобы оперативное сопровождение по делу осуществляли они.

— Почему они тратили силы на дискредитацию, вместо того, чтобы общими усилиями, — старший брат ФСБ и младший брат МВД — в ногу, строем идти наводить порядок?

—  Мое предположение, что, к великому сожалению, это та сфера, где лица, которые должны бороться и пресекать эту деятельность, зарабатывают. Такие лица находятся всегда. Это жизнь показывает — сейчас появился ряд уголовных дел, где упоминаются лица, которые зарабатывали деньги, прикрывая подобную деятельность. Поэтому я не исключаю, что цель тех, кто зарабатывал на данной деятельности, — продолжать получать свои доходы. Поэтому они не были заинтересованы в пресечении источника их доходов.

— Сугробов им мешал?

— Конечно, так как эти каналы были закрыты, повторюсь, согласно данным, которые публиковал «Форбс», это были самые крупные площадки — первое и второе места в списке. И, конечно, то большое количество людей в этой сфере, в том числе, и сотрудники правоохранительных органов, лишились своих доходов, великих доходов. Конечно, они не испытывали восторга.

— Если ГУЭБиПК многим мешал, почему реализация пошла именно через УСБ ФСБ России?

—  Если проанализировать весь большой объем дел в отношении сотрудников правоохранительных органов, то, начиная с 2004 года, будет великое множество дел в отношении высокопоставленных должностных лиц. Их цель, как я это усматриваю, — получение монопольного контроля за всей сферой якобы борьбы с коррупцией, которая является лишь имитацией борьбы с коррупцией .

Они должны быть в курсе:
— президент России Владимир Путин
—  спикер  Совета Федерации Валентина Матвиенко
— председатель Госдумы Вячеслав Володин
— председатель Конституционного суда Валерий Зорькин
— председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев
— генпрокурор Игорь Краснов
— руководитель ФСО Дмитрий Кочнев
— глава Росгвардии Виктор Золотов

И чтобы гарантировать коррупционерам, что «вас не тронут, если вы сотрудничаете с нами», надо быть единственными и неповторимыми и понимать, что никто даже взгляда не поднимет. К сожалению, это происходило в 2004 году и формировалось такое ведомство путем дискредитации всех остальных правоохранительных органов.

— Как эту деятельность охарактеризовать?

—  Дискредитировали и запугали должностных лиц правоохранительных органов, будь то Федеральная служба охраны, Госнаркоконтроль, таможенная служба, министерство внутренних дел — это завершающий этап, путем возбуждения дел в отношении наиболее знаковых, активных лиц в данных органах. Они запугали руководителей этих подразделений и появился «старший брат» и «младший брат». Младший брат в настоящее время не предпринимает никаких действий по борьбе с коррупцией, не спросив старшего брата, а можно ли это делать.

Можно ли это теперь назвать борьбой с коррупцией? Нет, конечно. Прежде чем реализовать какие-либо действия по борьбе, все оглядываются, и лишний раз не решаются, чтобы не стать фигурантом каких-то новых дел.

Пособники из органов

— Что вменили сотрудникам ГУЭБиПК, как развивались события?

— Началось все просто. Изначально все это преподносилось в СМИ, как попытка сотрудников ГУЭБиПК дискредитировать ФСБ путем провокаций в отношении одного из должностных лиц шестой службы УСБ ФСБ — Игоря Демина.

Впоследствии в материалах дела мы обнаруживаем записи прослушивания телефонных переговоров из кабинета руководителя ГУЭБиПК, датированные октябрем-ноябрем 2011 года. На минуточку, само подразделение ГУЭБиПК создано только в июле 2011 года. Это означает, что с самого начала в сплошном режиме прослушивался кабинет руководителя.

Есть еще дополнительное письмо, которое было приобщено в рамках рассмотрения уголовного дела в Мосгорсуде, о том, что, оказывается, с октября 2010 года сотрудники УСБ ФСБ осуществляли контроль за некими должностными лицами на уровне заместителя министра внутренних дел. В тот период это был Евгений Школов, потом — Михаил Ваничкин.

Справка ПАСМИ:
Евгений Школов — с 15 ноября 2006 года возглавлял департамент экономической безопасности МВД, в 2017 году был назначен на должность замминистра внутренних дел. С мая 2012 года по июнь 2018 — помощник президента РФ, курировал деятельность Управления президента по вопросам госслужбы и кадров. 

И в рамках некого дела с 2011 года осуществлялось прослушивание кабинета руководителя вновь созданного структурного подразделения МВД — ГУЭБиПК — Сугробова Дениса Александровича.

Исходя из того, что он находился на постоянном контроле 2011, 2012, 2013 год и соответственно до 2014 года включительно, возникает вопрос, кто кого пытался провоцировать и кто в отношении кого осуществлял незаконные действия? Если вы контролировали все это время, и вам стали известны какие-либо признаки преступления, что вы должны сделать по требованиям закона, в том числе, оперативно-розыскной деятельности? Пресечь. Но на протяжении всего времени никаких действий по пресечению какой-либо деятельности не было.

Если бы была какая-то коррупционная составляющая, то в этом случае — вы пособники, вы укрываете тяжкое или особо тяжкое преступление. В данном случае, как они утверждают, 210-я, — особо тяжкое, а укрывательство особо тяжкого преступления является уголовно наказуемым. Если какое-либо преступное сообщество существовало, и вы 24 часа контролируете, то вам об этом было бы известно. Если это не так, то очевидно, что вся эта история заведомо ложная.

Каток от Ивана Ивановича

Очень знаковыми для понимания сути данного дела аудиозаписи разговоров, которые были размещены, в том числе, на вашем ресурсе. Эти записи, участниками которых являются различные лица Администрации президента, администрации Московской области, исходят от бывшего главы Серпуховского района Александра Шестуна.

Согласно интервью, которые давал Шестун, одним из участников был Иван Иванович Ткачев, бывший руководитель шестой службы, ныне руководитель Управления К. Иван Иванович, не зная, что осуществляется запись, высказывает Шестуну, что может его ждать, приводит примеры, используя язык аллегорий. В частности, он упоминает дело в отношении генерала Сугробова и говорит о том, какой алгоритм используется по этим делам. Вообще свои действия и действия УСБ ФСБ сравнивает с катком и рассказывает, как каток этот проехался по ГУБиПК.

Справка ПАСМИ:
Иван Ткачев — с 2005 года занимал пост главы 6-й службы УСБ ФСБ. В 2016 возглавил управление «К», которое занимается контрразведывательным обеспечением кредитно-финансовой сферы. В декабре 2017 года ему присвоено звание генерал-майор.

Если проанализировать все аналогичные дела, которые возбуждались в разное время, можно установить закономерность, что они расследуются примерно одними и теми же следователями Следственного комитета — это Сергей Новиков, Руслан Миниахметов, Алексей Крамаренко, ныне уже осужденный.

Надзор осуществляет одно и то же подразделение в генеральной прокуратуре и примерно одни и те же судьи рассматривают дела. Технология примерно одна, и если посмотреть все дела, которые расследовались данными лицами и сопровождение по которые осуществляло УСБ ФСБ, конкретно — шестая служба, то можно увидеть, что все они — по одному сценарию.

Непонимание из Германии

— Давайте разберем самые интересные эпизоды, которые вменяло следствие сотрудникам ГУЭБиПК.

—  Как один из примеров можно вспомнить эпизод, по которому потерпевшим выступает гражданин Германии Владимир Райзвих. К слову, в Германии в отношении него по тем же самым обстоятельствам вынесено решение, где он признан совершившим в Российской Федерации противоправные действия по коррумпированию чиновников. Эта его деятельность и здесь была пресечена ГУЭБиПК, но, вопреки решению Германии, где его признают преступником, в России его, увы, признают потерпевшим — по тем же обстоятельствам. Вот такой парадокс системы.

По этому эпизоду среди лиц, в отношении которых вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого по нашему делу, — Валерий Панов. Он был объявлен в розыск, и в Германию были направлены документы с обвинением, по которому просили выдать господина Панова. Изучив материалы дела, правоохранительные органы Германии указали, что из описания того, что там содержится, они не видят ничего криминального, а видят, что сотрудники совершали законные действия и вели праведную борьбу с преступностью.

Они попросили представить еще хоть какие-то материалы, и они были представлены. После повторного изучения правоохранительные органы Германии вновь с недоумением указали, что таких людей награждать надо, а не вменять противоправные действия. Они заявили, что не могут выдать Панова, потому что никакого отношения к праву запрос не имеет.

Неопознанный премьер

В рамках этого же дела была представлена запись, из которой, по утверждению стороны обвинения, следовало, что Сугробову поступило указание о проведении оперативно-разыскных мероприятий в отношении указанных лиц, в том числе Райзвиха. От кого поступило, исходя из обвинения, — неизвестно. Указывалось, что якобы там неразборчивый текст, И это дословно перекочевало в приговор и в последующее апелляционное определение.

В дальнейшем, когда мы начали прослушивать оригинал аудиозаписи, представленной суду, то убедились, что речь была четкая, а запись — прекрасная. На этой записи Сугробов докладывал, что был на совещании, и там от премьер-министра поступило указание: в связи с информацией Федеральной службы охраны разобраться с вопросами, связанными с поставкой томографов, с нарушениями, которые допущены. То есть, четко звучала должность лица — премьер-министр.

В указанный период времени премьер-министром являлся нынешний президент РФ Путин Владимир Владимирович. Соответственно, тем лицом, чья фамилия не указана была в приговоре — якобы записано неразборчиво, являлся он. Вот такой курьез. Все понимали, что упомянуть Путина как лицо, которое является инициатором якобы неправомерных действий, они не могут, это было бы совершенно нелепо.

—  Пока не могут? Не пришло время?

—  Закладку сделали на будущее. А пока — неустановленное лицо. Хотя действия и указания там были правомерные.

Раскаяние потерпевших

— Красивая работа. А какой еще эпизод интересен, где очевидно и понятно, что должностные лица совершали преступление, но было все перевернуто?

—  Есть много записей, результатов ОРД, оказавшихся в интернете, среди них — запись разговора между сотрудниками Росреестра Ольгой Ждановой и Алексеем Акчуриным, они признаны потерпевшими по делу ГУЭБиПК. В рамках разговора, когда они пересчитывают деньги в машине и распределяют суммы, она предлагаем ему взять свои проценты и в числе прочего говорит: «А ты не спеши, У нас будет время раскаяться».

— Это два задокументированных должностных лица, которые были задержаны с поличным?

— Один из них получил деньги от третьего лица, заинтересованного во внесении соответствующих сведений в Росреестр, и передавал их конечному взяткополучателю. В отношении этих лиц выносились постановления о привлечении в качестве обвиняемых, но в дальнейшем преследование было прекращено в связи с отсутствием состава преступления, и после этого решения они стали потерпевшими.

Но на этой записи люди могут сами оценить, насколько они не осведомлены о расценках и насколько они не осознают, что делают далеко не благое дело, в котором придется раскаиваться. Это вопрос оценки каждого.

Туалетный решальщик

Есть еще одна запись, она сделана в здании Государственной Думы. Встречаются два человека, один из них, его уже нет, это Александр Коровников, на тот момент — член Совета Федерации. И они первоначально с лицом, которое передает деньги, обсуждают расценки. Коровников спрашивает: «Мы что будем играться или деньги зарабатывать на коррупции? Давай побольше тем». Указывает, какие возможности есть решать и примерно обозначает расценки, которые есть на данном так называемом рынке тщеславия.

Для него это настолько обыденно было — они, посетив клозет, за «изливанием» обсуждают вопросы, связанные с расценками, с темами, и с тем, что надо зарабатывать и как решать вопросы. Настолько это обыденно, как процесс испражнения.

Свидетель для развлечения

В ходе расследования «дела Сугробова» был вброшен массированный клич через СМИ, вызывались бизнесмены, чиновники, которых допрашивали, всем предлагали дать показания в отношении должностных лиц, рассказать факты. И ничего не установили.

Бросили клич тем, кто осужден: если кто владеет информацией, сообщите, обеспечим защиту, все, что угодно. И тут случился курьез, откликнулся осужденный на пожизненное заключение за убийство своего работодателя водитель. Отбывая наказание в «Черном дельфине», как потом стало известно, он выписывал «Новую газету». Там он прочитал статью о деле в отношении сотрудников ГУЭБиПК, там же были опубликованы фотографии Сугробова.

И этот человек, недолго думая, написал заявление, что вместе со своим шефом и его семьей, выезжал в аэропорт Екатеринбурга, где этот руководитель, которого убили, встречался с генералом Сугробовым и передавал ему чемодан якобы с деньгами.

Соответственно, сотрудники Следственного комитета и ФСБ захлопали в ладоши, доставили из «Черного дельфина» это лицо в Бутырку, и решили — вот оно, то счастье, которого так не хватает. Начали следственные действия, нашли газету, которую он читает.. А цель — совершенно понятная. Так как человек отбывает пожизненное заключение, где очень суровые условия отбытия наказания, он использовал заявление для поездки в Москву, в «Бутырку» — хоть какое-то разнообразие в его жизни появилось.

Преступление на тысячу

Долго думали, совещались, как я предполагаю, не знаю, как это кулуарно решалось, какую цель преступления придумать. Придумали, и эта цель в итоге в приговоре звучит следующим образом: «Результатом реализации целей и задач явилось получение материальной выгоды в виде карьерного роста организаторов и участников преступного сообщества, присвоение специальных званий, в том числе, досрочно, и тем самым, — увеличение денежного содержания». То есть карьерный рост — должность выше, звание выше, и те официальные доплаты, которые в результате должности и звания, — это и есть, по логике следствия и приговора, цель, для которой и создавалось преступное сообщество.

А теперь — самое интересное, чему ни следователи, ни суд, естественно, оценки не дали. Переведем все в цифры. Разница в месячном окладе при присвоении специальных званий составляет: между капитаном и майором — 500 рублей, майором и подполковником — 500 рублей, между подполковником и полковником — 1 тыс. рублей, полковником и генерал-майором — 7 тыс. рублей, генерал-майором и генерал-лейтенантом — 2 тыс. рублей. Легко можно посчитать, что с учетом этого, речь идет о максимум 250 тыс. рублей — это то, ради чего этот фантом якобы преступного сообщества, по версии суда и следствия, создавался.

Это сейчас озвучено в приговоре. Но объяснять и говорить об абсурдности, по-моему, не стоит, все и так поймут. Слышащий и слушающий да услышит.

Бессребреники не в почете

— Каков итог этого всего?

—  Итогом данного дела является то, что структурное боевое подразделение, которое создавалось с целью независимой, без оглядки на должности, звания и положение системной борьбы с коррупцией, после 2014 года было массово свернуто. Множество сотрудников, их число идет на сотни, были уволены, и на их дальнейшей карьере был поставлен крест.

Обращаю внимание, что в рамках этого дела пристально, под лупой, под которой Следственный комитет рассматривает пиксели в компьютере, были изучены личные дела тех лиц, которых привлекли в итоге, и которые были неправедно осуждены. Установлено, что у большинства из них ни жилья своего не было, ни машин, ни квартир, — просто бессребреники со всей страны собраны, и никакого обогащения они в основу не ставили. Но, как мы видим, им поставили в упрек получение 500 или тысячи рублей за звание или за должность.

Расследованием занимались Сергей Новиков и Руслан Миниахметов, сейчас они уже следователи при председателе СК, то есть пошли на повышение.

Не в пользу совести

— А вот следователь Новиков. Он же независимый процессуально, он должен был разбираться.

—  Здесь я могу опереться на запись, которую многие слышали, где он рассказывает о судьбе этого дела вполне откровенно. Он — то есть, лицо, голос которого похож на голос Новикова, заявил о том, что данное уголовное дело «лежит не в правовом поле». То есть он признает, что к праву это никакого отношения не имеет, и к закону, и к законности никакого отношения не имеет.

И там же он заявляет: «Вы же понимаете, что если я не буду выполнять требования, то это выполнит другой, а мою карьеру ждет неблаговидная судьба». Поэтому человек между совестью, законом с одной стороны и карьерным ростом любой ценой выбрал чашу вторую. И сейчас он у нас следователь при председателе СК.

— А Ткачев Иван Иванович?

— Командовал шестой службой, а теперь — начальник управления, в прошлом году получил генерал-лейтенанта.

Страшная статья

— Получается, по их логике, преступное сообщество создал указ президента?

— Исходя их этой логики, — да, конечно. Как только было возбуждено уголовное дело, их надо было дискредитировать окончательно, потому что это надо оправдывать как-то — дело возбуждено, сотрудники задержаны. А как оправдать? Надо сделать такой состав, который их сделает просто нерукопожатными. Чтобы даже те, кто хотел разобраться, не стал бы разбираться.

С 2014 года таковым составом является 210-я, которую прилепляют везде — это что-то страшное, что-то из 90-х. Здесь проводится черта, и все сразу сторонятся подобных дел, что произошло и в данном случае. Сторонился и министр внутренних дел, который должен был, как минимум, разобраться, выяснить, в чем там все заключается и принять меры по защите интересов своих подчиненных.

Колокольцев занял позицию страуса, засунув голову в землю, перед этим заявив в лучших традициях 37-го года, что органы разберутся, и пропал. Все указанные должностные лица знали — Школов, Колокольцев, Ваничкин, Путин, Медведев — да, конечно. И плюс еще генпрокурор Юрий Чайка, его заместители Владимир Малиновский и Виктор Гринь, а также судьи, которые принимали решения, в том числе, Елена Гученкова. Никто не хотел взяться. Главное — откуда ветер дует, кто дует этот ветер? Дует этот ветер УСБ ФСБ? — Наше дело сторона.

— И получается, эта группа молодых генералов ГУЭБиПК была…

—  …вырезана. Самый здоровый орган был вырезан из больного организма.

Суицид под давлением

— По поводу гибели генерала Колесникова — какие обстоятельства свидетельствуют, что это было не просто самоубийство?

— В том, что всей этой ситуации с гибелью Колесникова не дана должная правовая оценка, я безусловно уверен, так же как и в том, что приговор в отношении должностных лиц ГУЭБиПК, в том числе, Сугробова, является незаконным, несправедливым.

Несправедливым — в широком смысле, не в части наказания, потому что здесь никакого наказания быть не может, потому что я на 100% уверен, что здесь отсутствует событие преступления — не состав, как в отношении так называемых потерпевших, а само событие — здесь никакой основы изначально не было.

Что касается Бориса Борисовича, все попытки его защитников и родственников добиться справедливого рассмотрения, проверки и дачи правовой оценки действиям должностных лиц, увы, не нашли отзыва. Все закончилось отказными материалами за отсутствием состава или события преступления — не знаю, я с материалами не знакомился. Я знаю, что жалобы подаются и в настоящие время, но воз и ныне там. К сожалению, на это все закрываются глаза, и оценка должная не дается.

Почему мы уверены, что это не самоубийство? Этому предшествовало причинение телесных повреждений Борису Борисовичу Колесникову. Он, находясь в СИЗО «Лефортово», получил травмы, повреждение лобной кости. После этого с ним проводили следственные действия, вывозили его на Технический переулок. В совокупности причинение телесных повреждений, вывоз на следственные действия без участия адвокатов и некие беседы с ним дают основания….

Плюс он, когда его доставляли на Технический переулок, общался с другими проходящими по делу сотрудниками ГУЭБиПК, излагал информацию, что на него оказывается воздействие — требуют дачи каких-либо дискредитирующих показаний в отношении Дениса Сугробова. На него воздействовали психологически, опять же исхожу из информации тех, кто с ним общался, им манипулировали возможностью привлечения к ответственности кого-либо из родственников — по любым основаниям, неправовым и не имеющим отношения к делу.

Приговор без обвинения

— Судьи, как и следователи, закрыли глаза на нарушения?

—  Да. Начнем с того, что мы вдруг обнаружили, что обвинение в материалах дела не равнозначно тому обвинению, которое в итоге было передано в суд. Сопоставив два документа, мы установили, что обвинение, которое предъявлено 20 апреля 2015, видоизменилось, туда добавлены большие фрагменты действий сотрудников. То есть все то, что относится к объективной стороне преступления (действия, события, время, место). Следователь не нашел ничего лучше, кроме как заменить все страницы, кроме последней, на которой стоят подписи, уже с новым изложением всех обвинений. И в этом новом формате дело поступило в суд.

Мы предоставляли подтверждения того, что изменения произошли — полученные из судов копии, где каждая страница заверена следователем, и те экземпляры, которые были у нас на руках. Еще на стадии предварительного слушания мы указывали — они разные, смотрите. Выделили эти фрагменты, показали, что отличаются, что наши экземпляры совпадают с теми, что предоставлялись на продлении стражи, но отличаются от тех, которые сейчас находятся в деле.

Мы обо всем об этом заявили, но суд благополучно закрыл на это глаза, не дав оценку, и рассмотрел это дело и вынес решение по не предъявленному обвинению. То есть приговор, который сейчас вступил в законную силу, вынесен по не предъявленному обвинению. Это первый звоночек, который прозвучал, впоследствии их было по данному делу очень много. С учетом этого, его и сделали закрытым в полном объеме.

Совещание без тайны

В последующем, когда было оглашение первичного приговора Мосгорсуда, все вели записи, и мы лично, и сам Московский городской суд вел аудиодокументирование, записывали оглашение вводной и резолютивной части средства массовой информации — Первый канал, НТВ. Мы запросили все эти сведения в Мосгорсуде, получили официальную копию с сопроводительным письмом. Запросили в СМИ, получили записи, в том числе и представителей вашего издания.

Используя эти записи, мы сопоставили то, что было оглашено и то, что мы получили с подписями и печатями судьи, и выявили, что приговор видоизменился уже после оглашения. Там были добавлены большие фрагменты дополнительного наказания, и они были добавлены уже вне совещательной комнаты.

То есть, налицо очевидное нарушение требований закона — нарушение тайны совещания судей, оно фундаментально признается, так как искажает саму суть правосудия. Изменение обвинения, изменение приговора — нарушение тайны совещания, множество нарушений, о которых мы указывали в жалобах, отсутствие каких-либо признаков события преступления, по 210, 286-й, отсутствие тяжких последствий, подтвержденное позицией Конституционного суда в определении 2221 от сентября 2018 года. Эта огромная совокупность, огромный ком, который лежит на горе, но пока не спускается, и мы, увы, не знаем, кто кто удерживает, потому что рано или поздно он должен скатиться и развалиться.

Верховный цинизм

Я уверен, что при рассмотрении этого дела Верховным судом, при вынесении апелляционного определения от 19 декабря 2017 года, судьи, которые принимали решение об изменении приговора от катастрофических, просто нелепейших сроков от 18 до 22 лет… Я внутренне убежден, что эти судьи, принимая решение, безусловно, осознавали отсутствие события преступления и характер данного дела. Они же тоже живут в этой среде, хотя конечно, они должны быть независимы, но увы, это пока только декларация.

Они для себя внутренне искали компромисс со своей совестью, когда принимали решение, и то решение, которое вынесено, с их точки зрения, было для них внутренним компромиссом. Они посчитали, что это такой самодостаточный компромисс, так как по 210-й срок только с 15 лет начинается, а здесь они вынесли меньше данного срока, учли смягчающие обстоятельства.

Но я не знаю, каким должен быть уровень цинизма, чтобы считать, что это компромисс — назначить любое наказание для невиновных лиц, даже месяц, два, три, я уже не говорю о годах… Вынести и осудить — это жестоко, несправедливо, бесчеловечно. Уровень цинизма зашкаливает. И я надеюсь, что когда-нибудь он будет растоплен. Это откровенный плевок во всю систему, это удар для честных сотрудников правоохранительных органов, которые стали с осторожностью и безразличием относиться к службе, лишь бы дожить до пенсии.

Если у вас есть информация о коррупционных нарушениях сотрудников правоохранительных органов пишите в рубрику ПАСМИ «Сообщить о коррупции».