СССР победил нацистов, но проиграл взяточникам и расхитителям

Коррупция как явление появилась в России давно, уже во времена Российской империи она была привычным делом, а при советской власти коррупция получила второе дыхание — СССР оброс бюрократической машиной и количество чиновников выросло в разы. В 1922 году на тысячу граждан приходилось пять чиновников, а в 1950 году — уже 10. И немалое количество этих служащих рассматривало свои должности как средство для личного обогащения. Взятки, растрата, хищения казенного имущества процветали до войны, после войны и даже во время войны.

Расстрелы и культура против взяточников

В Уголовном кодексе 1922 года за взяточничество предусматривался расстрел — его рассматривали как контрреволюционную деятельность. Подписанный ранее Владимиром Лениным декрет о взяточничестве устанавливал пятилетний срок заключения не только за получение взятки, но и за покушение на взяточничество, а также за дачу взятки — сажали всех, кто был причастен к взятке. Представителей имущего класса дополнительно лишали имущества и отправляли на принудительные работы. Ленин понимал, что основной коррупционный элемент концентрировался на государственных должностях, но списывал это на состав управленцев — выходцев из царской России, которых брали на службу из-за недостатка других кадров.

Впрочем, тяга к коррупции была не чужда и выходцам из народа. В декабре 1917 года на открытом вымогательстве пяти тысяч рублей у директора ресторана «Медведь» попался член следственной комиссии ревтрибунала Петрограда.

Жесткие меры вплоть до расстрела не смогли искоренить коррупцию, после чего, уже в период НЭПа, Ленин призвал уделять больше внимания народному просвещению и окультуриванию. «У политически просвещенного народа взяток не будет», — говорил вождь революции.

После завершения периода НЭП в 1929 году коммерческие отношения в России перешли на нелегальное положение с сопутствующей коррупционной составляющей. Новыми «теневиками» стали управленцы средней руки, имеющие связи в правоохранительных органах, контактирующие с вышестоящим начальством и отстегивающие тем и другим часть прибыли от реализации государственного имущества.

При Сталине взяточничество отошло на задний план, все силы государство бросило на политические репрессии, изыскивая и создавая «врагов народа», а также участников антигосударственной деятельности и обработку доносов. В 1938 году власти объявили победу над взяточничеством и коррупцией. Правда, уже в 1941 году, незадолго до войны, Сталин учредил Народный комиссариат государственного контроля, который должен был проверить армейское хозяйство и военных чиновников, «почистив верхушку». НКГК провел порядка 400 ревизий в отраслях народного хозяйства, от которых зависела обороноспособность страны, вскрыв несколько крупных хищений.

Продажные военкомы

Во годы самой войны масштабного воровства или коррупции в рядах Красной армии не было, на это просто не оставалось ни сил, ни времени, когда приходилось выживать. Дополнительной мерой безопасности стало принятое в марте 1942 года постановление Госкомитета обороны СССР «Об охране военного имущества Красной Армии в военное время». За хищение оружия, продовольствия, обмундирования и любого другого военного имущества сразу приговаривали к расстрелу с конфискацией всего имущества. Та же мера ответственности предполагалась за порчу имущества, а вот за его разбазаривание могли дать от пяти и более лет лагерей. Впрочем, даже это постановление было направлено не столько на борьбу с коррупцией, которую официально якобы искоренили еще несколько лет назад, сколько на то, чтобы офицеры при отступлении всегда заботились о технике и вооружении, не бросая их по дороге.

Сложнее обстояло дело в тылу — отдельные личности за взятки находили у себя тяжелые болезни и получали освобождение от призыва. Уже в 1944 году НКВД, НКГБ, прокуратура и СМЕРШ провели масштабную операцию по выявлению уклонистов и дезертиров, арестовав почти 88 тысяч дезертиров и 83 тысячи уклонистов. При этом правоохранители обнаружили множество контор, за взятки отмазывавших от службы. Например, в Ворошиловградском военкомате сразу пятерых сотрудников арестовали за выдачу фиктивных свидетельств о болезни военнообязанным — стоимость этих документов варьировалась от 2 до 10 тысяч рублей.

Откосить можно было не только по болезни, но и по судимости — обеспеченные родители платили милиционерам, чтобы те арестовывали их чад за мелкие преступления и отправляли на близлежащую зону, где сразу определяли на непыльную работу и разрешали даже выходить в город. После Победы на волю условно-досрочно вышло много таких «преступников».

Большая часть преступлений в военные годы носила уголовный, а не коррупционный характер — воровство, грабежи, мародерство. Волна коррупции обрушилась на страну уже после победы, в голодные послевоенные годы. В середине и в конце 1940-х годов основные факты коррупции среди сотрудников НКВД были связаны с «трофейным имуществом», конфискованным на территориях Европы и Маньчжурии, освобожденных в результате второй мировой войны.

Война за трофеи

Первые проявления коррупции, сигнализирующие о возврате привычных материальных отношений, обнаружились при распределении трофейного имущества. Командиры всех рангов в меру своих возможностей тащили все, до чего могли дотянуться: драгоценности, мебель, картины, предметы роскоши. Все это руками солдат грузилось на армейские грузовики и вагоны и вывозилось на территорию СССР. Весной 1946 года было начато громкое «Трофейное дело», в рамках которого арестовали 12 генералов, а маршала Георгия Жукова сняли с поста главнокомандующего и отправили в ссылку в Одессу.

По некоторым версиям, «Трофейное дело» было политическим, его затеяли, чтобы снизить авторитет маршала Победы, затмевавший своим блеском авторитет Иосифа Сталина. Однако нельзя отрицать, что победители вывозили из Германии имущество тоннами. Другое дело, что до определенного момента это не считалось преступлением, ведь победители имеют право на трофеи — только у Жукова обнаружили 85 ящиков с иностранной мебелью. Сам Жуков позже заявил, что имущество было ему либо подарено, либо куплено на зарплату. Как бы то ни было, в августе 1950 года троих генералов за коррупцию расстреляли, а еще четверых отправили в лагеря на сроки от 10 до 25 лет.

Ленинградское дело

В Ленинграде после снятия блокады и окончания войны преступники всех мастей развернулись во всю ширь, чему способствовали коррумпированные функционеры. Масштаб проблемы вскрылся при расследовании дела ленинградских «скорпионов». Всего по делу, названному агентурно-оперативной разработкой «Скорпионы», было задержано более 300 человек, среди которых были работники прокуратуры и милиции, суда, паспортного стола и других служб. После расследования дела в 1950 году из Ленгорисполкома исключили 15 крупных работников, чистки провели и в милиции, и в других органах. Взятки брали за все: за возможность попасть в город, в котором ввели регламент о въезде и прописке граждан, за досрочное освобождение, за демобилизацию и выдачу медицинских заключений, за получение жилья и пособий.

Государственное имущество разворовывалось повсеместно, что неудивительно в условиях тотального дефицита. Чтобы хоть как-то осадить преступников, для расхитителей даже снова ввели смертную казнь, отмененную в 1947 году.

Послевоенные оборотни в погонах

Свою мзду брали и правоохранители. В 1947 году управлением милиции Ровенской области за взяточничество арестовали бывшего следователя Ровенской городской прокуратуры. Женщина-следователь получила взятку в виде 470 мешков муки от директора государственной мельницы, который таким образом спасся от привлечения к уголовной ответственности за расхищение той самой муки. Эта же следователь получила 8 тысяч рублей от владельца частного буфета за прекращение дела о нанесении им тяжелого ранения гражданину и 4 тысячи рублей от дезертира за прекращение его дела.

Коррупция затронула и высшие слои судейского сообщества. В мае—июне 1948 года в Башкирии работников Верховного суда Башкирии уличили в злоупотреблении положением, взяточничестве и даже пьянстве вместе с осужденными. В августе 1948 года от работы отстранили семерых членов Верховного суда СССР, включая председателя высшего судебного органа страны Ивана Голякова и его зама Василия Ульриха. За взятки высшие судьи страны освобождали преступников от наказания, взятки им передавали адвокаты. После судов над коррупционерами в мантиях стало ясно, что недуг поразил всю судебную систему СССР.

«За последнее время прокуратурой СССР вскрыты многочисленные факты взяточничества, злоупотреблений, сращивания с преступными элементами и вынесения неправосудных приговоров и решений в судебных органах Москвы, Киева, Краснодара и Уфы. Расследованием установлено, что эти преступления совершались в различных звеньях судебной системы, а именно в народных судах, Московском городском суде, Киевском областном суде, Краснодарском краевом суде, Верховном суде РСФСР и, наконец, в Верховном суде СССР… Хотя следствие по этим делам ещё далеко не закончено, однако только по Москве арестовано 111 человек, в том числе: судебных работников — 28, адвокатов — 8, юрисконсультов — 5 и прочих — 70», — отчитывалась в то время прокуратура.

Один из арестованных рассказал следствию, что коррупции способствовала вся рабочая обстановка — начальство никак не препятствовало коррупционным отношениям и даже само подавало пример.