Максименко, Никандров и Ламонов могут выйти на свободу в апреле

Нашумевшее «дело Шакро Молодого», которое в ходе расследования разрослось как раковая опухоль и затянуло в сети следствия ряд высокопоставленных офицеров Следственного комитета, может стать отправной точкой к совершенствованию всей правовой системы России. И этому утверждению есть ряд веских причин.

Предыстория дела в отношении сотрудников  СК РФ

В основе громкого разоблачения генералов Следственного комитета лежит «дело Шакро Молодого» — история вымогательства, которое привело к перестрелке в центре Москвы, закончившейся двойным убийством. Стрельба возле ресторана Elements, что на Рочдельской улице столицы, произошла в декабре 2015 года. Тогда, напомним, отставной офицер ФСБ Эдуард Буданцев выступил в роли «крыши» хозяйки вышеназванного заведения и схлестнулся с боевиками так называемого вора в законе Захария Калашова, отправившего на разговор с Жанной Ким (директором ресторана) группу бойцов под руководством Алексея Кочуйкова по кличке Итальянец.

В ходе выяснения отношений завязалась потасовка, переросшая в перестрелку, в результате Буданцев из огнестрельного наградного пистолета застрелил двух человек со стороны Кочуйкова, которые использовали в конфликте только травматическое оружие, но перед стрельбой успели сломать Буданцеву челюсть. Всего были убиты двое и ранены восемь участников «переговоров». Следственный комитет по факту перестрелки возбудил уголовное дело сразу по четырем статьям Уголовного кодекса — убийство, хулиганство, незаконный оборот оружия и халатность. Эдуард Буданцев остался на свободе с самого начала, а Итальянца и его команду поместили под стражу.

Обвинение подчиненных Александра Бастрыкина

Когда участники преступного сообщества Шакро Молодого оказались под стражей, на высокопоставленных сотрудников столичного главка Следственного комитета стали выходить люди, просившие о переквалификации преступления, совершенного боевиками Итальянца, на более мягкое с целью последующего изменения им меры пресечения. Так, в ходе судебных заседаний обвиняемый генерал СК РФ Денис Никандров признал, что получил вместе со своим сослуживцем Александром Ламоновым взятку в размере €500 тыс. от Захара Калашова за освобождение из-под стражи его соратника Андрея Кочуйкова. Другой обвиняемый по делу — глава УСБ СК РФ Михаил Максименко обвинение в получении этих денег отрицает и заявляет о своей невиновности, указывая на то, что никаких доказательств его причастности к вменяемому преступлению у следствия нет, а к попытке переквалификации обвинения бригаде Итальянца и попытке их освобождения он отношения не имеет.

Возбуждение дела и вопросы подследственности

По букве закона, уголовные дела в отношении сотрудников Следственного комитета имеет право возбуждать и расследовать только Следственный комитет. Более того, руководители подразделений центрального аппарата СК РФ приравниваются по статусу к руководителям следственного органа, а значит и возбуждать уголовные дела в их отношении может непосредственно руководитель СКР Александр Бастрыкин. Он и только он. Об этом прямо говорится в УПК и в законе о Следственном комитете. Но в данном случае, прямо нарушив закон, в отношении Максименко и Ламонова изначально возбудило дело следственное управление ФСБ России. С бывшим заместителем начальника ГСУ Москвы Денисом Никандровым история вышла несколько иная. Изучив материалы ФСБ в его отношении, дело действительно возбудил глава СК Александр Бастрыкин, но заместитель генпрокурора РФ Виктор Гринь своим распоряжением объединил оба дела в одно и передал его в следственное управление ФСБ, объяснив это этическими соображениями, необходимостью независимого расследования, а также целью исключить возможный конфликт интересов.

Позиция защиты

Мириться с прямым нарушением закона в своем отношении подследственные сотрудники СКР не стали, тем более что один из них, Денис Никандров, — сам в прошлом опытный следователь. Его защитники первыми и обратились с жалобой сначала к генеральному прокурору Юрию Чайке, а потом и в Лефортовский районный суд столицы, который, впрочем, отказал в удовлетворении жалобы адвокатов о признании незаконным решения замгенпрокурора РФ Владимира Гриня. В то же время суд отказал и адвокатам Ламонова и Максименко, по сути, узаконив прямое нарушение заместителем генерального прокурора сразу двух российских законов — Уголовно-процессуального кодекса России и закона о Следственном комитете. Если приговор, который вскоре будет оглашен всем участникам этого дела, устоит в апелляционной инстанции, то, по мнению многих экспертов, саму по себе статью 151 УПК РФ, регламентирующую подследственность в России, можно упразднить.

«Мы считаем, что права Михаила Максименко были нарушены как незаконным возбуждением уголовного дела следователями ФСБ вместо следователей Следственного комитета, так и собственно самим процессом расследования дела теми следователями, которые по действующему закону не имели на это права. И хотя мой подзащитный не признал вины, и мы ждем оправдательного приговора, все же, даже если приговор будет обвинительным, мы его изучим, посмотрим что в нем, и будем опротестовывать в вышестоящей инстанции, в том числе и неверно определенную подследственность. Потому как такое обстоятельство — это очень веское основания для подачи жалобы в ЕСПЧ», — сообщил ПАСМИ адвокат Андрей Гривцов.

Варианты развития ситуации

На сегодняшний день очевидными кажутся три варианта развития ситуации, которая сложилась в результате неверного утверждения подследственности в деле Максименко, Никандрова и Ламонова. Давайте попытаемся разобрать каждый из них.

1. Вариант законности

Само по себе нарушение подследственности нарушает право обвиняемого на законное следствие, а в данном случае еще и само обвинение было предъявлено фигурантам не уполномоченным на то лицом. Доказательства, собранные в рамках незаконного следствия, должны признаваться недопустимыми, что по закону должно либо повлечь прекращение уголовного дела в суде, либо возврат его прокурору, который, в свою очередь, должен был бы закрыть дело и передать материалы для возбуждения нового дела все в тот же Следственный комитет. Поскольку дело не прекратили и не вернули прокурору, то в будущем еще возможно будет оспорить приговор в вышестоящих инстанциях, которыми станут Московский городской суд и Верховный суд. Все это время подсудимые проведут в местах лишения свободы, но по закону, смогут отстоять свои права на законное следствие.

2. Приговор по понятиям

Приговор по понятиям — это ситуация, в рамках которой действия прокурора входят в противоречие с законом, но, в результате, прокурор оказывается выше этого самого закона. Решение Виктора Гриня о передаче дела по подследственности в ФСБ вопреки УПК России и закону о Следственном комитете получает законную силу и усиливается решением суда и телефонным правом. Жалобы защиты оставляются без удовлетворения и суд выносит бывшим офицерам Следственного комитета обвинительный приговор. Михаил Максименко, Денис Никандров и Александр Ламонов получают различные сроки по однозначно обвинительным приговорам и отправляются в места лишения свободы. Их адвокаты пишут жалобы в ЕСПЧ, но Россия не исполняет решение Европейского суда, даже если оно будет в пользу бывших офицеров Следственного комитета.

3. Принятие закона задним числом

15 декабря 2017 года в Госдуму внесен законопроект, который, по задумке автора, должен существенно расширить полномочия следователей ФСБ, в результате чего они смогут самостоятельно расследовать уголовные дела, выявленные Федеральной службой безопасности. Для этого им понадобится только поручение прокурора. Понимаете куда клонит сенатор Алексей Александров — формальный автор нововведений? Это и есть третий вариант — принять закон и дать ему обратную силу на то дело, которое выгодно заинтересованным сторонам. Закон обратной силы не имеет, скажут правоведы, и будут правы. Но только не в России. В истории российского права были случаи осуждения обвиняемых, признаки преступления по делам которых формировались до криминализации деяния, а дела возбуждались после. Добиться процессуальной справедливости в этом случае подсудимым будет очень сложно, а закон, принятый после ареста, неформально будет наложен на данную ситуацию и как бы оправдает в глазах общественности действия ФСБ, прокуратуры и суда.

Во всей этой ситуации самая большая проблема заключается в том, что человек, который должен стоять на страже закона, — заместитель генерального прокурора Юрия Чайки Виктор Гринь — не смог или не захотел принять такого решения по материалам, которое от него требовали правовые нормы — УПК и закон о Следственном комитете. И проблема эта, показательно характеризует сегодняшнее состояние всей правоохранительной, надзорной и судебной системы.

Вопросы власти

Если у вас есть какие-либо дополнительные вопросы к генпрокурору Юрию Чайке или вы хотите задать актуальные и важные вопросы любому другому руководителю органа власти, то присылайте их в редакцию. Журналисты ПАСМИ в рамках проекта «Вопросы власти» обязательно зададут их высокопоставленным чиновникам. Пишите на почту info@pasmi.ru либо в раздел «Сообщить о коррупции».