Ирек Муртазин: «А чего мне угрожать — я же отмороженный»

— Ирек, расскажите в чем суть иска к «Новой газете»? Вас обвиняют в фальсификации доказательств?

Смысл вот в чем: фонд «Ямал» подает иск в суд, заявляя о фальсификации доказательств — акта приема-передачи сантехники для резиденции губернатора Ямала стоимостью 8 млн рублей, которые мы представили в нашем материале как свидетельство трат на роскошь. В качестве подтверждения своей правоты юристы фонда приводят суду независимую экспертизу, из которой якобы видно, что печать фирмы «Гефест» из другого текста. Но поскольку оригиналов документов у них не было, юристы фонда отдали на исследование специалисту копию документа, что само по себе нонсенс. По копии экспертизу делать нельзя. Мы заявляем ходатайство: хорошо, есть же другие способы взаимодействия фирмы «Гефест» с фондом «Ямал», мы просим запросить транзакции банковских проводок со счета фонда «Ямал» на счет ООО «Гефест» с середины до конца 2016 года. Из них четко будет понятно, кто, за что и сколько заплатил. Суд удаляется в совещательную комнату чтобы рассмотреть наше ходатайство, а выходит сразу с решением по делу. Он отказывает фонду «Ямал» в принятии заявления о фальсификации доказательств и удовлетворяет иск фонда «Ямал» частично — убрать из статьи фразу о том, что фонд «Ямал» оплатил итальянскую сантехнику. Хотя если убрать эту фразу сам материал не сильно потеряет. Смысл его такой же останется — ремонт санузла был, сантехника устанавливалась.

— А почему было такое странное решение? Почему не рассмотрели ваше ходатайство?

Мне всегда казалось, что в арбитражных судах справедливости, честности куда больше, чем в судах общей юрисдикции. Но этот процесс заставил меня серьезно в этом засомневаться. Уже сам факт, как выносилось само судебное решение…Так не должно выноситься. Мы, что называется, не успели рта разинуть. А еще до того как появилось решение суда на сайте, буквально через три—четыре часа после его вынесения, началась информационная атака — три десятка интернет-сайтов опубликовали однотипное сообщение, что «Новая газета» фальсифицировала документы, что суд признал их недействительными. Хотя на самом деле это не так.

— Ирек, скажите честно, «золотой унитаз» был или нет?

Словосочетания «золотой унитаз» в моей публикации не было. Это уже народная молва. Первый раз я о нем услышал со ссылкой на пресс-секретаря губернатора. У нас же публикация называлась «Достояние Ямала — итальянский унитаз». Видимо, кто-то посчитал, что в Италии все из золота. И в тексте нет ни слова о том, что только унитаз. Под словом унитаз подразумевается сантехника. Когда человек говорит, что пойдет в туалет, он имеет в виду, что пойдет в комнату, где есть унитаз, где есть писсуары, раковина, краны. И в документе, который был обнародован в «Новой газете», четко написано, что речь идет о сантехнике — дизайн-проекта фарфор белоснежный «Венеция». А что представили юристы фонда? Сказали, что печать ООО «Гефест» — она из другого места. Извините, на этой странице есть печать фонда «Ямал», есть подписи должностных лиц фонда «Ямал» и ООО «Гефест». Эксперт не признал ни печать, ни подписи недостоверными, имеющими признаки коррекции. То есть, получается, документ настоящий, а его потом испортили печатью? Эта вакханалия, которая происходит в интернете, наводит на мысль, что фонд «Ямал» вбухал кучу денег, чтобы преподнести, что все это ложь, хотя куда проще было бы взять своих журналистов, привезти их в гостиничный комплекс и дать им возможность сфотографировать сантехнику, которая там есть. Но они же этого не делают.

— Ирек, если после суда была запущена череда заказных публикаций, то логично было бы предположить, что пытались купить и тебя. Были ли такие попытки?

Были. Выходили на меня люди, которые думали, что Муртазин договороспособный.

— Сколько предлагали?

До обсуждения суммы разговор не дошел, потому что мы такими делами не занимаемся.

— Ну, может быть, угрожали?

А чего мне угрожать — я же отмороженный. Если мне даже Кадыров не угрожает, то угрозы какого-то Кобылкина… Я скажу так: если хотят сделать что-то летальное — не угрожают, а если звучат угрозы, то это говорит о несерьезности намерений. В этом плане я фаталист, считаю, что если суждено погибнуть под колесами машины, то от пули киллера точно не погибнешь.

— А почему тогда иск был подан только к «Новой газете»? Ведь о «золотом унитазе» написали, кажется, все СМИ страны? И в Кремле, наверное, посмеялись?! У вас что, особые отношения с Кобылкиным?

Нет никаких отношений с Кобылкиным. Есть такое понятие «кремлевская подписка». Ни для кого не секрет, что Кремль выписывает не так уж много изданий, среди которых есть и «Новая газета». А я уже не раз объяснял, что мой интерес к Ямалу начался с уголовного дела о нападении на Ситникова Олега Афанасьевича. Есть такой бизнесмен в Новом Уренгое, на которого было совершено нападение с полутора десятками ножевых ранений. Это преступление не расследуется, вместо этого началась атака на самого Ситникова. Я познакомился с Ситниковым на форуме в Санкт-Петербурге, после этого как-то слетал в Новый Уренгой, влез в эту тему и понял, что я буду заниматься этой историей. Мой интерес к Ямалу не упадет, пока не будет раскрыто преступление в отношении Ситникова.

— Ну а какое отношение итальянская сантехника имеет к нападению на Ситникова?

Никакого отношения это к нападению на Ситникова не имеет. Эти истории связывает только то, что они обе происходят на Ямале.

— А откуда документы про закупку сантехники, если не секрет?

После того как я начал писать историю Ситникова, после того, как я начал публиковать материалы, как там прессуют предпринимателей, на меня стали выходить десятки людей из ЯНАО. И это не только рядовые россияне, это чиновники, силовики. Они постоянно присылают какие-то документы, какие-то фотографии, которые показывают, что история Ситникова — это частная история, а сам регион погряз в таких историях. Но зато у губернатора хорошо поставлено пиар-сопровождение его деятельности.

— Хорошо. Ну вот смотрите, вроде и предпринимателя на Ямале прессуют, вроде и документы об унитазе всплывают и власти в курсе, потому что «Новая газета» находится в кремлевской подписке. Почему тогда не принимают меры?

Все это говорит лишь о том, что кадровая скамейка запасных у власти — очень короткая. Если в Москве лозунг дня «если не Путин, то кто?», то на Ямале — «если не Кобылкин, то кто?». Ну некого ставить. Получается, что Кобылкин умнее и хитрее, чем тот же Гайзер, тот же Хорошавин. Что менять шило на мыло?

— Получается, что коррупция непобедима?

Скажу так, что в стране создана такая система, что если менять Кобылкина на Козлова, ситуация сильно не изменится. Во всяком случае команда Кобылкина придумала и реализовал красивую схему, когда можно тратить миллиарды черед тот же фонд «Ямал». Если бы Гайзер с Хорошавиным делали также, вряд ли бы сидели. И все происходит в рамках закона. Максимум, что там есть — это нецелевое расходование бюджетных средств — за это максимум на что можно нарваться, что пальчиком тебе погрозят. Хотя ведь вы же доказали, что за 10 млн кровати там покупал, телевизоры. Если бы это приносили в виде взяток, если бы он покупал все это на коррупционные доходы, то это была бы статья Уголовного кодекса, а так это не статья Уголовного кодекса. Ну нравится человеку жить красиво, ну делает он это через подконтрольные фонды. Он же не обязан жить в шалаше, в нечеловеческих условиях, спать на нарах. Ну нравится человеку спать на хорошей кровати, ну и что? Нет у нас статьи Уголовного кодекса за любовь человека к роскоши.

— А как ты сам относишься к своей работе? Считаешь ее нужной? Будешь продолжать?

Мне бы не хотелось, честно говоря, этим заниматься. Если бы после публикации про достояние Ямала сама администрация не подняла шум, я бы может какое-то время и не возвращался к этой теме. Они сами все делают: Ирек Муртазин, занимайся Ямалом! Не бросай нас! Мы понимаем, что об******, но кто-то нам должен это говорить. Благодаря моим публикациям Кобылкин хотя бы не сядет, потому что если периодически не щелкать по носу, он дойдет до беспредела, и просто в один момент приедут ребята из ФСБ, наденут наручники, увезут в Москву и он получит лет 10—12, как получил Хорошавин. Оно ему надо? Получается, я для него санитар, как вакцина какая-то. Чтобы не болеть гриппом, делают вакцинацию. Так лучше такой укол получить, чем потом получить привет с Лубянки. Поэтому, получается, я работаю на Кобылкина. Ему выгодно, что есть такие люди, как я.

На месте Кобылкина я бы ходатайствовал о награждении меня почетной грамотой губернатора ЯНАО за вклад в борьбу с коррупцией в регионе.