Пытки в современной России — пережиток ГУЛага или атрибут системы?

Около шести лет назад в колонии №6 в городе Копейске прошла одна из самых масштабных акций неповиновения заключенных — почти полтысячи человек забрались на крышу одного из зданий с импровизированными плакатами: «Люди, помогите!», «Пытают унижают», «Администрация вымогает $». На крыше они простояли два дня, требуя, чтобы в колонии прекратились избиения и поборы со стороны надзирателей и начальства учреждения. Весной 2018 года зачинщиков мирной акции протеста осудили за организацию беспорядков, приговорив их к новым срокам лишения свободы. Никто из персонала колонии серьезной ответственности не понес, лишь начальника ИК-6 осудили за злоупотребление полномочиями, признав факт поборов, но оставили на свободе. С тех пор в России и ее системе ФСИН мало что изменилось.

Копейск — акция неповиновения

Приговор по делу о беспорядках в копейской колонии вынесли не только заключенным, но и тем, кто пришел к стенам колонии для их поддержки. При этом почти полторы сотни заявлений об издевательствах и пытках, составленные заключенными ИК-6 в Копейске, следователи оставили без серьезного разбирательства — никто из сотрудников колонии не понес за это ответственности.

«Не было тех, кто не избивал. Начальник показывал им пример, как надо избивать. В штрафном изоляторе приковывают к решетке в подвешенном состоянии на 18 часов, еще по гениталиям пинают, избивают. После того, как побили, устали, они еще перцовым аэрозолем в комнату набрызгали и ушли. И ты висишь и задыхаешься. Ни попить не дают, ни поесть, ни в туалет сходить», — рассказывал, перечисляя имена руководителей колонии, бывший заключенный копейской ИК-6 Руслан Латыпов.

Избивая, надзиратели не гнушались вымогать у заключенных деньги буквально за любую услугу, платную или бесплатную: звонок — около полутора тысяч рублей, документы на УДО — до ста тысяч. Об избиениях за отказ платить рассказывали и родственники заключенных. Причем вымогавшие взятки сотрудники ФСИН, по их словам, вполне могли брать свою долю не только деньгами или техникой, но и, например, стройматериалами и даже линолеумом.

Во время разбирательства дела о поборах, которые следователи все же выявили (видимо, бороться с коррупцией все же важнее, чем с садизмом и нарушением прав человека), начальник копейской колонии Денис Механов категорически отрицал факты насилия в своем учреждении, пытаясь заверить журналистов, что насилие к заключенным применялось лишь на основании закона и очень редко. После переквалификации обвинения с превышения должностных полномочий с применением насилия на злоупотребление полномочиями Механов отделался тремя годами условно с последующей амнистией.

В числе тех, кто избивал осужденных, называли замначальников колонии Евгения Зяхора и Константина Щеголя. Они в ответ подавали иски о защите чести и достоинства, требуя по двести тысяч рублей для каждого в качестве моральной компенсации. Еще как минимум несколько лет после скандала бывшие замначальника колонии, принимавшие непосредственное участие в избиениях, оставались на службе в системе ФСИН — одного перевели в другую колонию, а другого — в областное управление ведомства.

Позже Зяхор устроился в ИК-2 в Челябинске, где в декабре 2015 года в комнате для досмотра нашли мертвым заключенного Исраилова. Тело со следами многочисленных травм было за шею привязано шарфом к решетке окна. Следователи считают, что сотрудники колонии избили Исраилова, надели на заломанные за спину руки наручники и, оставив его в таком положении в петле, ушли. Зяхор, перенесший свои рабочие приемы из копейской колонии, проходит по этому делу, не сумев избежать обвинений, как в первый раз.

Дадин — публичный скандал

Осенью 2016 года оппозиционный активист Ильдар Дадин попал в ИК-7 в городе Сегеже республики Карелия. Дадина поместили в колонию за нарушение правил пикетов и митингов, позже ему удалось оспорить решение суда и выйти из колонии, но он успел натерпеться боли и страха.

В колонию Дадин приехал в сентябре 2016 года, а первое письмо на волю до его жены дошло лишь в ноябре 2016 года — все предыдущие письма перехватили сотрудники колонии.

В письме активист рассказал, что его часто пытают и избивают за жалобы на условия содержания и избиения, которые он писал буквально «в стол» из-за цензуры.

С первых дней прибытия Дадина отправили в штрафной изолятор, куда затем явился начальник колонии Сергей Коссиев со своими подручными (до 12 человек) и они начали его избивать, всячески унижать и угрожать изнасилованием. Избиения продолжались не один день.  «Тебя еще мало били. Если я отдам распоряжение сотрудникам, тебя будут избивать гораздо сильнее. Попробуешь пожаловаться — тебя убьют и закопают за забором», — вспоминает Дадин слова Коссиева.

Об истинном положении дел в колонии стало известно лишь в конце ноября 2016 года, когда жена Дадина опубликовала его письмо, переданное через адвоката.

«Настя! Если решишь опубликовать информацию о происходящем со мной, то попробуй распространить ее как можно более широко. Это увеличит шансы на то, что я останусь жив. Знай, что в колонии ИК-7 действует целая мафия, в которой участвует вся администрация учреждения: начальник колонии — майор внутренней службы Коссиев Сергей Леонидович и абсолютное большинство сотрудников колонии, включая врачей. Я прошу тебя опубликовать это письмо, поскольку в этой колонии настоящая информационная блокада — и я не вижу других возможностей ее прорвать. Я не прошу меня отсюда вытаскивать и переводить в другую колонию: я неоднократно видел и слышал, как избивают других осужденных, поэтому совесть не позволит мне отсюда бежать — я собираюсь бороться, чтобы помочь остальным. Я не боюсь смерти и больше всего боюсь не выдержать пыток и сдаться», — написал активист.

Письма Ильдара Дадина вызвали большой резонанс, однако лишь в СМИ — прибывшая в колонию проверка ФСИН не обнаружила никаких нарушений закона. Только почти через два года против начальника колонии и его заместителя возбудили уголовное дело. Другие персонажи, избивавшие заключенных, наказания избежали.

Ингушетия — смерть довела до суда

Летом того же года, пока Ильдар Дадин дожидался суда, в Нальчике полицейские из центра «Э», а также их начальники избивали людей. До смерти. После смерти одного из задержанных и массовых жалоб других жителей республики на скамье подсудимых оказались не только рядовые оперативники ингушского центра «Э», но и их бывший начальник — экс-глава республиканского управления по противодействию экстремизму МВД Тимур Хамхоев. Полицейские занимались тем, что выбивали показания местных жителей, не особо заботясь об их правдивости.

«В июле 2016 года Магомед Долиев вместе со своей женой Марем были задержаны сотрудниками центра „Э“. С допроса мужчина уже не вышел: по версии следствия, он задохнулся во время жестоких пыток. Его жена, Марем Долиева утверждает, что пока в одном кабинете полицейские убивали мужа, в другом — били и пытали током ее саму, добиваясь признаний в причастности к ограблению банка», — сообщает «Радио Свобода».

Магомед Долиев погиб из-за удушения и пыток током. Садисты попытались списать все на несчастный случай. История Долиевых — только один из нескольких эпизодов в деле. При этом обвиняют полицейских не только в насилии. У возглавлявшего ингушский центр «Э» Тимура Хамхоева несколько статей УК — вымогательство, превышение полномочий, подделка документов, грабеж. Вместе с ним на скамье подсудимых еще четверо полицейских из управления по борьбе с экстремизмом, экс-начальник ОМВД по Сунженскому району и бывший сотрудник ФСБ.

В процессе расследования вскрылись и другие факты пыток со стороны ингушских сотрудников: 2010 год — Хамхоев и Аспиев избивали Залимхана Муцольгова, а их оставшиеся безымянными коллеги пытали его током, добиваясь признания в покушении на начальника криминальной милиции Карабулака Ильяса Нальгиева; 2012 год — оперативник Аспиев и оставшиеся неизвестными сотрудники ЦПЭ избили сотрудника «Назраньгаза» Адама Дакиева, добиваясь, чтобы он выдал местоположение своего коллеги, у которого случился конфликт с братом сотрудника центра «Э»; 2014 год — полного тезку другого пострадавшего Магомеда Аушева били лично Хамхоев и двое его подчиненных, требуя сознаться в том, что во время празднования свадьбы молодой человек стрелял в воздух из огнестрельного оружия; 2016 год — оперативник из отдела по защите конституционного строя республиканского ФСБ Мустафа Цороев вместе с Хамхоевым отобрали машину и телефон у гражданина Азербайджана Амила Назарова и требовали у него 800 тысяч рублей, угрожая предать огласке информацию о его связях с местной жительницей.

Ярославская колония — увидеть своими глазами

20 июля «Новая газета» опубликовала 10-минутную видеозапись пыток заключенного Евгения Макарова в ярославской колонии № 1. Видео сняли год назад — 29 июня 2017 года — на видеорегистратор одного из сотрудников ФСИН. На нем сотрудники колонии избивают заключенного дубинкой, сняв с него штаны и трусы, поливают водой и оскорбляют. Журналисты получили запись от защищающих Макарова юристов фонда «Общественный вердикт».

В тот же день ФСИН пообещала провести служебную проверку. В пресс-службе ведомства подтвердили время и место событий, снятых на видео, и заявили, что руководство ФСИН «категорически осуждает поведение подобных сотрудников». Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье «превышение должностных полномочий с применением насилия» (ст. 286 УК РФ). Эта статья предполагает наказание от трех до 10 лет лишения свободы. В заявлении на сайте СК говорится, что в настоящее время «устанавливаются конкретные лица, причастные к совершению преступления».

В прошлом году СК уже расследовал дело об избиении Макарова: следствие вел на тот момент 22-летний выпускник Ярославского государственного университета Радион Сквирский, он ознакомился с записями с камер переносных видеорегистраторов и сделал вывод, что «применение физической силы и специальных средств при установленных обстоятельствах носило обоснованный и правомерный характер» и «было адекватно сложившейся ситуации», потому что Макаров нарушил правила отбывания наказания.

Вместе с Макаровым ранее жалобы на пытки в колонии посылали осужденные по «болотному делу», однако эти жалобы остались без должного внимания.

«Для того чтобы Следственный комитет взялся за дело о пытках в колонии, надо чтобы в этой колонии, как бы дико это ни звучало, появились трупы», — говорит помощник руководителя «Комитета против пыток» Олег Хабибрахманов, приводя в пример случаи из своей практики, когда СКР всерьез заинтересовался одной из нижегородских колоний лишь после того, как там обнаружили четыре трупа заключенных, которые умерли не своей смертью.

Казалось бы, общественный резонанс вокруг истории с пытками в Ярославле дает надежду на наказание виновных, за которым последует потеря чувства абсолютной безнаказанности сотрудников колоний.  Правда, немного портит впечатления заявление замглавы ФСИН Анатолия Рудого о том, что подвергшийся пыткам заключенный провоцировал сотрудников колонии на такие действия.

В связи с этим остается только напомнить, что даже за самое страшное преступление Уголовный кодекс РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы. И именно это, а не издевательства, побои, доведение до самоубийства (не говоря уже о прямом убийстве) должна обеспечивать Федеральная служба исполнения наказаний.