Особенности национальных госзакупок

ПАСМИ:

Какие реальные достижения в рамках работы «Народного фронта» вы можете назвать?

— Важно, что поменяли отношение чиновников к расходу бюджетных средств, саму культуру трат. В 2013 году, когда проект ОНФ «За честные закупки» только начинал работать, у всех чиновников, у топ-менеджеров госкомпаний было представление, что им поручили тратить на госзадачи не бюджетные, а свои собственные деньги. И когда мы начали указывать им на недопустимость расточительства и использования различных серых аукционных схем, то нас встретили с непониманием. А сейчас все уже четко осознали, с какой целью создан проект ОНФ «За честные закупки», и понимают, что расточительная закупка тут же привлечет внимание. Мы создали систему, при которой рядовой гражданин, не обладая необходимыми знаниями и компетенцией, может повлиять на конкурс и защитить свои интересы, обратившись к нам.

На основании жалоб и результатов проверок мы создали «Индекс расточительности». Оценивается не только работа госучреждений, но и компаний, взаимодействующих с государством, компании с государственным участием, и те, которые не являются партнерами государства, но работают с деньгами людей, тарифами. Например, проверяется качество услуги по поставке воды или электричества. «Индексом расточительности» мы добились того, что точно все эти ребята задумались над своими действиями.

Очередной «Индекс расточительности»… сфокусирован на закупках роскошных автомобилей госкомпаниями и компаниями-монополистами

ПАСМИ:

Кто вошёл в ТОП «Индекса расточительности»? Есть ли в нём федеральные чиновники, главы министерств и ведомств или только представители региональных органов власти?

— Очередной «Индекс расточительности», который мы выпустили пару недель назад (10 октября 2017 г. — Прим. ред.), сфокусирован на закупках роскошных автомобилей госкомпаниями и компаниями-монополистами (теми, кто предоставляет услуги населению). Индекс, как вся наша работа, — это отклик на сигналы активистов и только затем — анализ. Самой дорогой закупкой оказался Mercedes-Benz за 11,2 млн руб., который заказала себе «ВТБ Страхование». Среди требований там были и сиденья с массажем, и отделка корнем ореха — много чего. Но после того, как в компании узнали о перспективе попадания в рейтинг, что эта закупка вызвала интерес у активистов фронта — они отменили закупку этой машины. А всего из 25 компаний, которые вошли в индекс, пять отменили свои закупки.

 

ПАСМИ:

Чем проект «За честные закупки» отличается от других антикоррупционных проектов?

— Мы являемся открытой площадкой для сигналов активистов со всей страны, независимо от масштаба нарушений или географической удаленности от федерального центра. Мы работаем с данными, поступающими от людей, и проверяем эти данные независимыми экспертами. Кроме того, когда мы беремся за ту или иную тему, мы доводим ее до конца, вплоть до изменений в законодательстве. Мы не только информируем людей о нарушениях, но и принимаем меры для устранения этих нарушений. Например, пресекаем расточительство госчиновниников: очень много отмененных закупок, когда чиновник решил потратить бюджетные деньги на излишества, на корпоратив, например, но ему не позволили это сделать. Почему это произошло? Потому что мы ведем плановую работу, пишем обращения, направляем информацию в адрес вышестоящих руководителей и просим оценить действия чиновников. Мы смотрим, как проводятся конкурсы, и выявляем, как многомиллиардные закупки затачиваются под конкретного поставщика. Доказываем заинтересованность при проведении тендеров. Указываем на различные уловки коммерсантов, чиновников. Например, в графе закупки «подставка офисного стола» в слове ставится латинская буква «о», и по поиску в системе госзакупок потенциальные поставщики просто не могут найти этот тендер, а система не видит ошибку. В результате, заказы получали «свои» компании. Мы не раз сообщали об этом проблеме профильным ведомствам, и она решена с помощью единой информационной системы, которая теперь настроена так, что не обращает внимание на такие детали. Было очень много других хитростей, выявленных в процессе кропотливой работы. Только небольшую часть этих данных мы сообщаем СМИ, и то, чтобы огласка помогла привлечь к ответственности нарушителей. А так не разглашали и вели работу, выявляя нарушения по цепочке — от частного случая до системы. То есть, в нашем случае речь идет о планомерной работе.

ПАСМИ:

У вас есть так называемые стоп-листы?

— Надо понимать, что мы работаем не по фамилиям, а по фактам. Ведь даже подпись в контракте не означает автоматически, что виноват подписант — он мог сделать это под давлением, подпись могли подделать и так далее. Фамилии — это работа правоохранительных органов, за которую мы браться не будем.

Когда мы спрашивали, в чем проблема, нам отвечали «мы не воруем».

ПАСМИ:

Можете рассказать какой-то курьезный случай, связанный с попыткой чиновников помешать расследованию или обмануть проверяющих?

— У нас когда-то были большие претензии к работе особых экономических зон. Это госорганизации, которые занимаются развитием территорий на бюджетные деньги: создают инфраструктуру, условия для инвесторов. Но на самом деле мы увидели, что деньги просто хранятся на счетах, топ-менеджеры получают зарплату больше миллиона, а развитие территорий не движется вперед. Когда мы спрашивали, в чем проблема, нам отвечали «мы не воруем». Не воруешь, но наносишь ущерб своим бездействием.
Как раз в рамках работы над темой особых экономических зон был случай. Чиновники решили сделать искусственный водоем для привлечения туристов, но технологии были нарушены и вода из этого озера вытекала. Они несколько раз снова заливали, но безрезультатно: уходит вода. При этом на сайте Особых экономических зон по этому объекту стояли коэффициенты увеличения турпотока в 600%.

Как результат наших проверок, мы добились, чтобы Особые экономические зоны ликвидировали в том виде, в котором они были, и передали эти полномочия регионам, которые заинтересованы в развитии.

ПАСМИ:

Что вам не удалось решить с 2013 года?

— Сделано, конечно, очень много — не проводят больше дорогих корпоративов, не покупают супермашины для региональных чиновников, не закупают массово дорогие сувениры на Новый год. Но и единичные жалобы от людей продолжают поступать. И по-прежнему не решена проблема с ограничением закупок в госкомпаниях. И в вопросах расточительности, и что касается поставок питания в соцучреждения, и в случаях с так называемыми «полуфабрикатами» — недостроенными, но открытыми объектами — остаются и есть те, кто пытаются нам сказать, чтобы мы не лезли в их дела. Но мы работаем скрупулезно, системно выявляя нарушения. И чаще всего, когда убеждаются в нашей заинтересованности, с нами начинают активно взаимодействовать.

И еще хотел бы предостеречь тех, кто не понимает и пытается давить на наших активистов: до хорошего это не доведет.

ПАСМИ:

С кем вы взаимодействуете кроме чиновников?

— Мы — площадка, которая открыта для всех желающих. Мы работаем с Национальным антикоррупционным комитетом — общественная организация, которая детально анализирует законодательство — с Федеральной антимонопольной службой, Уполномоченным по правам детей Анной Кузнецовой, Роспотребнадзором, заинтересованными Министерствами — например, Минобром. С нами работает молодежь. К примеру, «Молодые юристы Ростовской области», организация, которая объединила студентов юрфаков, с большим интересом включается в работу ОНФ. С ними вместе мы принимаем участие в ситуациях, когда, например, нужна юридическая помощь людям, утратившим жилье в результате пожара, или когда заведующая детсадом не знает уже, как справиться с поставщиком некачественного питания для детей. Совместными усилиями недобросовестный поставщик включается в реестр, отменяются конкурсы с коррупционными признаками.

И еще хотел бы предостеречь тех, кто не понимает и пытается давить на наших активистов: до хорошего это не доведет. У нас четкая позиция, что мы своих не бросаем. Те, кто пытается заводить дела против наших активистов, подключать правоохранительные органы, их мы с Генеральной прокуратурой в обиду их не дадим.

ПАСМИ:

А были какие-то серьезные попытки запугать или надавить на вас или активистов ОНФ?

— Да. Например, против ростовского активиста, который занимался контролем качества дорог, было заведено уголовное дело. Мы считаем, что правоохранительные органы обратили на него внимание после того, как он разломал кусок асфальта руками. То есть показал, что сотни миллионов рублей были потрачены впустую, и качество асфальта такое, что его даже не надо отдавать на экспертизу. А это некоторым не понравилось в регионе. Или заведующая детским садом «Искорка» в Красном Сулине, которую пытались заставить молчать о плохом питании, которое обеспечивает поставщик, выигравший торги.

ПАСМИ:

Есть активисты которые используют имя ОНФ в корыстных целях, тем самым пытаясь дискредитировать?

— Есть такие случаи. Допустим, проект «За честные закупки» и другие — все, что связано с бюджетными деньгами, вызывает соблазн у некоторых граждан заняться шантажом заказчиков. Мы однажды разбирали деятельность одной такой организации, которая за 2% от суммы контракта предлагала отстать от заказчика, в противном случае угрожала обжаловать тендер и развести шумиху якобы с помощью ОНФ. Называть эту организацию не буду, работать она продолжает, но рядом с ОНФ ее нет. Подобные случаи четко отслеживаются у нас на региональном уровне.

ПАСМИ:

Но если организация так и работает, так и шантажирует, то в чем смысл? Ну, подвинулись они немного — теперь в другом сегменте шантажируют…

— Мы не правоохранительные органы. Мы не органы государственной власти, несмотря на то, что наш лидер — президент России. Мы общественная организация, собираем информацию, анализируем и передаем в компетентные органы, обращаемся напрямую к руководителям регионов или, например, инициируем создание рабочей группы в Госдуме по сложному вопросу. Но общественная организация не должна подменять собою судебные и госорганы. Проводить проверки, изымать документы, заводить дела, вносить в реестры — для всего этого есть специальные структуры.

ПАСМИ:

Не боитесь, что ОНФ попытаются скомпрометировать или просто оболгать?

— Много разных попыток было. Оболгать можно любого, но здесь люди сами разберутся, что правда, а что нет. И компетентные органы. Когда начинаешь работать системно, то появляется много желающих опорочить. Но все это не соответствует действительности, и надо просто продолжать делать свое дело.

ПАСМИ:

Существует ли проблема с региональными отделениями — попытки выгораживать местных чиновников?

— Понятно, что мы плотно контактируем и с властями, и с теми, кто независим, кто не боится жестко — но обязательно оправданно — критиковать. В Самарской области есть активист Вадим Нуждин, сколько бы на него ни жаловались местные власти, он не реагирует на попытки его дискредитировать. Конечно, не надо забывать, что иногда лояльность не скрывает проблемы, а помогает их бесконфликтно решать. Но в любом случае, существует такая вещь, как ротация. Сейчас, например, до конца ноября будет проведена большая ротация в региональных штабах.

ПАСМИ:

Что собой представляют ваши антикоррупционные форумы?

— Это продолжение работы, но уже на уровне федеральных округов. В 2015 году мы провели форумы в каждом округе. В этом году — в Ростове-на-Дону форум Южного и Северокавказского федеральных округов. Туда приехали представители всех регионов, главной темой обсуждения стало питание в детских садах, школах, больницах, детских домах и так далее. Говорили с предпринимателями, с заказчиками, с представителями родительских комитетов, жалующимися на качество еды. Общественные организации, которые приехали к нам, помогли собрать много фактуры, с которой мы уже начали работать. Были вопиющие случаи, когда состояние пациентов в больницах ухудшалась из-за питания. Рассматриваем вопрос внесения поправок в закон, который мешает Роспотребнадзору проверять тех бизнесменов, которые кормят людей за бюджетный счет. Этот форум оказался очень полезным и по другим вопросам — ЖКХ, тендеры и прочее. Но основной темой стало питание. Думаю, что и следующий антикоррупционный форум проекта ОНФ «За честные закупки» будет по этой теме, потому что если говорить обо всем сразу, то мы просто растратим силы, а надо бить в одну точку, пока не добьемся результата.

ПАСМИ:

И какие результаты уже можно назвать по направлению питания?

— Инициировано создание рабочей группы в Госдуме. При этом в группу вошли не только депутаты, которые в теории знают очень много, но как это происходит на земле не всегда представляют. Мы включили в группу и замминистра, и заведующую детским садом, которая уже на первом заседании группы рассказала, как законы исполняются в глубинке, когда заведующие не могут справиться с демпингом и тендеры выигрывают компании, которые предлагают кормить детей на 83 рубля в день, в то время как норма 150-200 рублей. Мы хотим для тендеров такого рода приоритетным сделать качество питания, а не государственные затраты, когда сосиски предлагаются по 100 рублей, в то время как стоят в магазине они 180 рублей. И в рамках рабочей группы обсудить изменение 44 Федерального закона о госзакупках.

В 14 регионах мы обнаружили признаки картеля. В 31 регионах ФАС сейчас ведет проверки.

ПАСМИ:

Получается, что одновременно вы начали борьбу и с картелями?

— Да. Это как клубок. Когда мы увидели, сколько жалоб от родителей и какие это жалобы, то определили пять приоритетов в плоскости расходования бюджетных средств. Увидели фотографии запеканок с плесенью, комментарии родителей, которые запрещают детям есть что-либо в детских садах. Тогда начали включать все свои каналы — активистов у нас восемь тысяч по всей стране. В итоге столкнулись с наличием таких договоренностей: делят либо территории, либо — одному школы и детсады, другому — больницы… Выходят на конкурсы, заранее договорившись о том, что не будут опускать цены ниже чем на 0.5%. А когда речь идет о 4.5 миллиардах рублей из бюджета, как в Ульяновской области, то снижение даже на 10% это уже большие деньги. В 14 регионах мы обнаружили признаки картеля. В 31 регионах ФАС сейчас ведет проверки. В 8 регионах мы озвучили детали. Данные по остальным регионам пока не обнародовали, чтобы местные деятели не успели замести следы. Ведь бывают просто возмутительные случаи, когда пять компаний или предпринимателей — поставщиков питания в бюджетные организации выкладывают на сайты один и тот же контактный телефон. При этом говорится о «здоровой конкуренции». Такие дела мы передаем в ФАС, а там возбуждают антимонопольные дела. Но началось все с жалоб людей на качество питания.

ПАСМИ:

А кто занимается картелями у вас?

— У нас очень небольшая команда, но мы плотно работаем с экспертами и общественными организациями. Выясняют по открытым источникам, есть ли признаки коррупции или нарушения антимонопольного законодательства или нет. А после идет коммуникация с ФАС, мы передаем данные начальнику управления по борьбе с картелями Андрею Тенишеву, буквально садимся с ним за заваленный бумагами стол, и он нам начинает давать рекомендации, с какими документами следует работать, как с основными, какие отложить и продолжить прорабатывать.

ПАСМИ:

Какие еще острые вопросы, кроме питания вы сейчас изучаете?

— В этом году мы обозначили пять приоритетных для себя направлений. ЖКХ — платежки с несуществующими работами. Например, ремонт подвала в доме, где подвала нет. Еще так называемые «полуфабрикаты» — недостроенные объекты, на которых местные власти «обрезали» ленточку для отчетности, но ничего так и не было введено в эксплуатацию. Так было с роддомом на Урале, который открыли по официальным бумагам еще пять лет назад, но все эти пять лет он стоял с выключенным оборудованием и полностью пустующий только потому, что где-то кто-то перебил случайно кабель. Только полгода назад заработал. Еще одно направление — субсидирование и госпомощь людям при чрезвычайных ситуациях. Когда происходят наводнения или пожары деньги переводятся, их даже не воруют, а просто эти суммы зависают на несколько месяцев на счетах госучреждений, в то время, как пострадавшие от стихии или другого ЧС люди живут без крыши над головой. Приходится вмешиваться, чтобы выяснить причину задержки выплат. И, конечно, социальная справедливость — роскошные закупки чиновников и сотрудников госкомпаний, о которых я уже говорил.

ПАСМИ:

Кто для вас лучший эффективный государственный деятель?

— Президент, конечно.