«Копейское дело»: ФСИН Челябинской области заметает следы?

В ночь на 25 ноября 2012 года заключенные колонии строго режима №6 города Копейска Челябинской области объявили голодовку в знак протеста против пыток, насилия и поборов со стороны администрации колонии. Несколько расположились на крышах технического помещения и жилого корпуса и развернули самодельные плакаты с надписями «Администрация вымогает S”, “Пытают!», «Люди, помогите!». Акция протеста была мирной, заключенные не устраивали драк и погромов. Их целью было привлечение внимания к своей проблеме и прекращение происходящиго в стенах колонии «безпредела». Факты противоправных действий сотрудников режимного учреждения подтвердили члены ОНК, правозащитники, которых пусть и не сразу, но впустили на территорию. Однако на сегодня власти Челябинской области, следственные органы перевернули все с ног на голову, предъявив нескольким участникам акции обвинение по ст.ст. 212 и 318 УК РФ («участие в массовых беспорядках» и «применение насилия к представителям власти»).

Родительский день закончился кровопролитием

События ноября 2012 года, произошедшие на территории колонии строго режима №6 города Копейска, вошли в историю ФСИН под названием «Копейское дело». 24 ноября здесь началась массовая акция протеста. Она была приурочена к родительскому дню, когда в колонию прибыли родственники многих осужденных. Несколько заключенных расположились на крышах технического помещения и жилого корпуса, развернули самодельные плакаты с мольбами о помощи.

К тому моменту у стен колонии собралось большое количество родственников осужденных и просто сочувствующих с требованием впустить их на территорию режимного объекта. Начальник Дениса Механова призывал собравшихся разойтись, а заключенных прекратить акцию протеста. Однако последние отказались это сделать и требовали пропустить на территорию зоны представителей СМИ и правозащитников, требовали прислать прокурора из Москвы, умоляли близких не расходиться, заявляя о том, что в противном случае бунтующих заключенных могут убить.

То, что произошло потом, вызвало волну возмущения по всей стране. В ночь на 25 ноября, пытаясь разогнать несговорчивых родственников, ОМОН применил практически все имеющиеся в арсенале спецсредства. Кое-кто из протестующих был вынужден обратиться за медицинской помощью, но акция протеста продолжалась. Среди родственников быстро распространились слухи о том, что на территории колонии есть погибшие.

Информация о происходящих событиях была предана огласке. В целях купирования слухов о жертвах среди заключенных администрация колонии допустила на территорию группу родственников и отдельных представителей СМИ. Заключенные разошлись по отрядам, и акция была практически прекращена. Однако представителям ОНК разрешили пройти на территорию лишь 28 ноября.

Правозащитники подтвердили: заключенных пытали

День спустя для проведения общественного расследования в колонию приехали член совета при Президенте по развитию гражданского общества и правам человека Игорь Каляпин и эксперты совета Дмитрий Солодкий, Дмитрий Казаков, Альберт Кузнецов, Владимир Рубашный и Эльнур Шарапов. Руководство колонии попыталось объяснить протестную акцию «внешним влиянием криминалиста» и действиями отрицательно настроенных осужденных, но подтверждений своим словам они не представили. Проведя на территории колонии свое независимое расследование, члены комиссии пришли к совершенно другим выводам.

Членам комиссии было передано 358 заявлений от осужденных, 255 из них касались применения к ним пыток, издевательств и унижающего обращения.

«Распространенной практикой «воспитания» строптивых осужденных было привязывание их скотчем к решеткам в подвешенном положении и нахождение их в таком виде сутки и более, — пишут члены комиссии в своем докладе президенту. — Так, опрошенный членами рабочей группы осужденный Л. Пояснил, что он был подвергнут пыткам в ШИЗО ФКУ-ИК-6. Сотрудники администрации колонии явились к нему в камеру после отбоя и потребовали пройти с ними. После отказа они попытались его вытащить силой, но он оказал сопротивление. Не сумев с ним справиться, сотрудники вытащили его из камеры, используя перцовые баллончики, и затащили в медицинский кабинет ШИЗО. Там его привязали за руки и за ноги к решетке, надели на голову ведро и травили перцовым баллончиком около 16 часов…».

Жалобы осужденных были схожи, через «растяжку» прошли практически все, кто об этом заявил. Оснований не доверять словам осужденных у членов комиссии не было, поскольку у многих из них на теле еще сохранились следы истязаний.

— То, что мы увидели в камерах, повергло нас в ужас, — вспоминает один из членов рабочей группы (ныне зампредседателя ОНК Москвы) Михаил Сенквич, — один из заключенных (фамилию уже не вспомню), обезноженный, несколько дней валялся на голом полу! Другой, Терехин, провел в изоляторе дней 200 и был похож на скелет!

Одной из причин пыток заключенные назвали отказ осужденных вступить в актив секции дисциплины и порядка (СДиП). По словам заключенных, члены СДиП пользовались особыми привилегиями (они не маршируют, им предоставляются возможность ежемесячных свиданий с родственниками и т.д.). Взамен они выполняли для администрации ряд поручений. Вот, к приеру, как описывается «функционал» одного из активистов секции: «….контролируя по прибытии в ИК-6 перевод осужденного в карантин или в отряд адаптации, К. выяснял семейное и финансовое положение осужденного с последующей передачей Д. Механову или В. Зяхору (замначальника колонии по безопасности и оперативной работе). Если нужно было применить физическую силу, то К. применял ее и избивал заключенных…». По словам заключенных члены СДиП участвовали в вымогательстве денег у заключенных и их родственников. За отказ оказать «гуманитарную помощь» осужденный также подвергался издевательствам и пыткам.

Свидание за пять банок краски

Члены рабочей группы рассматрели множество заявлений о вымогательствах со стороны сотрудников колонии.

«….Суммы поборов составляют от нескольких тысяч до нескольких сотен тысяч рублей, — говорится в докладе. — Чаще всего на эти средства приобретались товары, которые приносились администрации колонии вместе с чеками. Есть предположение, что данные суммы потом проводились как расходование бюджетных средств…». После многочисленных бесед с родственниками члены рабочей группы убедились в том, что под видом «спонсорской помощи» деньги вымагались буквально за все: за свидание, за возможность поговорить по телефону. И порой только за то, чтобы осужденному на зоне «жилось».

«Гражданка С. пояснила, что, начиная с 2011 года, сын просил ее привести ему в колонию кабель, лампочки, часы, чайник. Полгода у них не было свиданий с сыном. После того, как она передала 5 банок белой краски, свидание было разрешено…».

Члены рабочей группы выявили еще ряд нарушений в сфере дисциплинарной практики, техники безопасности, эксплуатации труда осужденных на производстве.

Результаты расследования были оглашены на совещании, которое проходило при участии губернатора Челябинской области Михаила Юревича и региональных руководителей прокуратуры, Следственного комитета, ФСБ и МВД, а также первого заместителя директора ФСИН России Эдуарда Петрухина и начальника Челябинского управления ФСИН Владимира Турбанова. Доклад с результатами проверки был направлен на имя президента.

Вскоре после бунта было возбуждено несколько уголовных дел в отношении сотрудников колонии по ст. 286-й УК РФ («превышение должностных полномочий»). В частности, начальник колонии Денис Механов был признан виновным в злоупотреблении, связанном с систематическим незаконным получением в пользу ИКА-6 денежных средств от осужденных и их родственников, что привело к тяжким последствиям, а также в незаконном изготовлении на территории колонии холодного оружия и приговорен к трем годам лишения свободы условно.

За бунт ответите!

Вместе с тем, уголовные дела по ст.ст. 212 и 318 УК РФ («участие в массовых беспорядках» и «применение насилия к представителям власти») были возбуждены и в отношении самих заключенных, а также их родственников.

Близкие заключенных, которых обвиняют в подстрекательстве к бунту, пытаются доказать, что право на защиту обвиняемых грубо нарушается. В адрес АНО «Опора Нации» обратилась Ирина, супруга обвиняемого Олега Локтионова.

— Обвинение против ребят было «состряпано» спустя три месяца после акции протеста, — говорит Ирина, — следствие длилось 27 месяцев, и за это время не было удовлетворена ни одно ходатайство защиты.

По словам Ирины Локтионовой, за время следствия был допрошен 231 свидетель со стороны обвинения, и ни одного со стороны защиты, хотя их было несколько сотен, в том числе члены СПЧ, должностные лица. Не было представлено ни одного доказательства поджогов, погромов, разрушений (квалифицированные признаки массовых беспорядков).

— Всех обвиняемых развезли по разным пыточным зонам и разными способами пытались склонить к самооговору, — говорит Ирина. — Следственный комитет указывает, что было 13 потерпевших, но не раскрывает степень тяжести повреждений, хотя самое тяжкое — это синяк на руке (если таковые вообще имели место), а на тех фото, которые выложены в СМИ (где демонстрируются избитые граждане) не омоновцы, а те, кого обвиняют в массовых беспорядках (кого избил ОМОН).

По словам Локтионовой, на ознакомление с материалами дела, которое составляет 86 томов, ее мужу дали всего 2 дня.

— Муж подал апелляцию, но она по сей день не рассмотрена. Хотя обвинительное заключение уже подписано прокурором и назначена дата заседания — 8 апреля. Как такое возможно без рассмотрения жалобы? Судья Челябинского областного суда Давыдова в разговоре с адвокатом сказала, что рассмотрит его в ходе предварительного слушания. Мы не сомневаемся, что откажет.

Кроме того, по словам Ирины, ее муж так и не был признан потерпевшим от действий Механова, а по городу между тем ходят слухи, что бывшего начальника зоны реабилитируют, если участников акции протеста признают виновными.

Родственники обвиняемых обратились к тем членам и экспертам СПЧ, которые были на месте событий, — Михаилу Федотову, Андрею Бабушкину, Михаилу Сенкевичу, Владимиру Осечкину, Элле Поляковой, Максиму Шевченко, Владимиру Рубашному, Ильнуру Шарапову, Маре Поляковой, Дмитрию Солодкий, Дмитрию Казакову, Альберту Кузнецову – с просьбой дать показания в защиту обвиняемых.

Михаил Сенкевич сообщил ПАСМИ, что уже написал заявление на имя председателя Челябинского областного суда, чтобы его опросили в качестве свидетеля защиты по конференцсвязи. То же самое готовы сделать и многие его коллеги.

— Мы будем внимательно отслеживать все движения по этому делу, — говорит руководитель юридической службы «Опоры»Екатерина Кузнецова. — Я лично буду контролировать судебный процесс и давать консультации адвокатам обвиняемых.

— Возбуждение уголовного дела в отношении так называемых зачинщиков было незаконным, — отметил член рабочей группы, правозащитник Андрей Бабушкин, — когда мы исследовали ситуацию в Копейске, мы не обнаружили со стороны заключенных действий, которые бы попадали под действия Уголовного Кодекса.

Андрей Бабушкин также отметил, что готов дать показания в защиту обвиняемых в суде.

На защиту копейских «бунтовщиков» готов встать и координатор проекта gulagu.net Владимир Осечкин.

— Члены СПЧ и руководство ФСИН тогда на всю страну заявляли, что акция протеста была мирной, что спецназ на территорию колонии не вводился, что все было разрешено мирным путем. Мы через Москву добились возбуждения уголовного дела в отношении сотрудников колонии, в частности Дениса Механова. В отместку региональный ФСИН с помощью активистов и сотрудников ФСИН сфабриковали свидетельские показания, на основе чего следователи Следственного Комитета были вынуждены возбуждать уголовные дела по массовым беспорядкам. Еще раз повторю: акция была мирной, ничего в колонии сломано не было, никто не пострадал. Но чтобы отвлечь внимание от собственных нарушений и коррупции внутри колонии Механова, УФСИН сфабриковало материалы уголовного дела.

Владимир Осечкин отметил, что в данный момент уже готов депутатский запрос и заявление на имя Председателя Следственного комитета Российской Федерации Александра Бастрыкина и Генерального прокурора Юрия Чайки по поводу того, что расследование была проведено необъективно и в действии следователей масса нарушений.

— По большому счету, не был допрошен никто из тех, кто тогда руководил спецоперацией: заместитель начальника ФСИН Эдуард Петрухин, начальник ФСИН по Челябинской области генерал Торубанов, члены СПЧ. Вне всякого сомнения, дело нужно возвращать на доследование и допрашивать всех свидетелей.

Марина Ильина