Как подчиненные генерала Сугробова тонкую грань переступили…

Тема борьбы с коррупцией не теряет популярности в российских СМИ. Но сегодня она получила в прессе новое развитие, благодаря войне двух силовых структур государства.

Почему вчерашние герои – офицеры ГУЭБиПК – стали преступниками и как удалось обвиняемым взяточникам стать жертвами, почему полицейские используют неэтичные методы оперативной разработки и является ли понятие «тонкая грань» правовым – об этом размышляет журналист ПАСМИ.

Вчерашние герои

В феврале 2014 года произошли громкие аресты офицеров Государственного управления экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) – Ивана Косоурова , Сергея Борисовского и др. Им вменяется в вину провокация взятки, превышение должностных полномочий, организация преступного сообщества. В конце февраля за решетку попал их руководитель замначальника ГУЭБиПК генерал-майор Борис Колесников, который погиб в июне 2014 года (по версии следствия, он выбросился с 6-го этажа здания Следственного комитета).

В мае 2014 года обживать камеру в СИЗО Лефортово привезли главу антикоррупционного подразделения МВД генерала Дениса Сугробова. Кстати или нет, напомним и о событиях прошлой недели: в СМИ просочилась информация (которая тут же была названа «уткой») об отставке главы МВД Владимира Колокольцева.

Еще недавно о резонансных антикоррупционных мероприятиях гуэбовцев наперебой рассказывали СМИ, а президент присваивал им звания и вручал ведомственные награды. Сам генерал Денис Сугробов рапортовал о 36 650 преступлениях коррупционной направленности, зафиксированных ГУЭБиПК только в 2013 году.

А сегодня сотрудники антикоррупционного ведомства обвиняются в использовании незаконных методов оперативной разработки для достижения высоких служебных показателей, продвижения по карьерной лестнице и получения внеочередных званий, премий и наград. И после ареста журналисты величают их не иначе как «оборотни», обвиняют подчиненных Сугробова в пристрастии к наркотикам и в педофилии, пишут о том, что «машина» по слежке и подставам, которую запустили гуэбовцы, превратила их работу в «конвейер посадок»…

Вчерашние преступники

Через несколько месяцев после ареста сотрудников ГУЭБиПК МВД в СМИ начала появляться информация о том, что недавние резонансные дела в отношении нечистых на руку бизнесменов и высокопоставленных чиновников получили обратный ход. Еще вчера обвиняемые давали признательные показания, а сегодня выяснилось, что брать взятки они не хотели – их на это провоцировали гуэбовцы.

И теперь заинтересованные лица инициируют дела, в рамках которых вчерашние жертвы «новых оборотней» привлекают своих обидчиков к ответственности и заявляют иски о возмещении морального и материального вреда. На конец октября 2014 года сумма заявленных исков к гуэбовцам за незаконное уголовное преследование достигла почти 200 млн руб. Однако, по опубликованным в СМИ данным, из всех заявителей только один бывший осужденный получил оправдательный приговор. Остальные поспешили оценить моральные и материальные потери, еще не получив реабилитации в рамках возбужденных против них дел. Для чего создается этот информационный всплеск? Может быть, для того чтобы повлиять на должностных лиц, принимающих решения?

Так, бывший директор департамента Счетной палаты Александр Михайлик, который обвинялся в получении взятки в особо крупном размере, теперь подал иск к гуэбовцам на сумму 100 млн рублей. К оперативникам ГУЭБиПК имеет претензии и бывший сотрудник Росреестра Алексей Акчурин, задержанный при получении 1,3 млн рублей. Он оценил причиненный ему вред в 400 тыс рублей.

Но специфика этой ситуации заключается еще и в том, что истцы (в случае положительного решения суда) могут рассчитывать на компенсации из государственного бюджета, а не из кармана ответчиков. Адвокат Дениса Сугробова Эдуард Исецкий отмечает, что по законодательству ущерб от противоправных действий представителей власти гражданину возмещается именно из бюджета. А уже после этого прокуратура может обратиться с иском к тем, кто незаконно преследовал истца. Но тогда и Денис Сугробов, и его подчиненные будут последними в списке ответчиков, потому что ГУЭБиПК, как и другие оперативные службы, занимается только обеспечением расследования. А проводить уголовное преследование могут лишь органы дознания, следствия и прокуратуры.

Один в поле не воин, или кто крайний?

Это, кстати, очень важный вопрос в деле: почему из всех участников судопроизводства со стороны обвинения ответственность легла на ГУЭБиПК? Это подразделение МВД – только одно из нескольких звеньев в цепочке вершителей правосудия.

Сотрудники ГУЭБиПК не полномочны возбуждать уголовные дела против коррупционеров – это компетенция следователей. А их работу проверяют прокуроры: они контролируют законность и обоснованность решений следователей, затем утверждают обвинение взяточникам. Последнее звено в этой процессуальной цепочке – судьи. Это они выносят законный обоснованный приговор – иными словами, направляют взяточников в места не столь отдаленные. Получается, что следователи, прокуроры и судьи, которые расследовали дела о коррупции, зафиксированные сотрудниками управления Сугробова, несут такую же ответственность и поэтому должны составить гуэбовцам компанию в Лефортовском СИЗО.

Важно: в прессе сообщается, что за последние два года работы ГУЭБиПК его трижды проверяла Генпрокуратура. И не было сделано ни одного представления о нарушениях законности! Но если методы, которые использовали оперативники, незаконны, то почему ни одного нарушения обнаружено не было? Что это – халатное отношение сотрудников Генпрокуратуры к своим обязанностям? Или все-таки действия Главка тогда не оценивались как выходящие за рамки закона?

В своей работе сотрудники управления Сугробова опирались на закон «Об оперативно-розыскной деятельности», в Ст. 6 Закона приводятся допустимые способы проведения оперативно-розыскных мероприятий, в числе которых «оперативный эксперимент». Насколько этичны эти способы проверки людей, другой вопрос. Но они закреплены законодательно, и с этим, казалось бы, не поспоришь…

В официальной формулировке обвинения в отношении бывшего начальника ГУЭБиПК Дениса Сугробова и его подчиненных указано следующее:  «Сотрудники ГУЭБиПК преступили тонкую грань между оперативным экспериментом и провокацией и стремились не только к искоренению коррупции, но также к повышению показателей и компрометации должностных лиц». В формулировке смущает, прежде всего, словосочетание «тонкая грань». Во-первых, это понятие вряд ли можно отнести к правовым, скорее к философским. Во-вторых, кто может определить границы этой «тонкой грани»? Кто достоверно может сказать: ты уже достиг грани между экспериментом и провокацией – остановись, иначе переступишь!? В текстах законов, увы, это не зафиксировано.

«Все животные равны, но некоторые равнее других» (Дж. Оруэлл)

Более двух лет оперативники Главка успешно боролись с коррупцией, а результаты этой борьбы тиражировались в СМИ. И вдруг борцы с коррупцией превратились в преступное сообщество.

Роковым для гуэбовцев стал тот день, когда они решились на оперативную разработку замначальника 6-й службы 9-го управления ФСБ Игоря Демина. А чем, собственно, сотрудник ФСБ отличается от простых чиновников, которых сотнями привлекали за коррупцию?

Вес одного фсбшника оказался в десятки тысяч раз значительнее веса политиков, бизнесменов и чиновников разных уровней? Был ли это оперативный эксперимент ФСБ или, как сейчас модно говорить, провокация? Наверное, со временем мы узнаем ответы на эти вопросы. А сегодня известно, что куратором от ФСБ объектов (Управделами президента и фонд «ДАР»), через которые в 2011-2012 гг. осуществлялись незаконные сделки с элитными земельными участками, был Игорь Демин.

Сотрудники ГУЭБиПК выявили, что эти сделки проводил экс-управделами президента РФ Владимир Кожин . При его пособничестве земли отчуждались в пользу третьих лиц и продавались за бесценок. В результате этих сомнительных сделок с федеральной землей предполагаемый ущерб для государства составил более чем 1,7 млрд рублей. Странно, но СК РФ до сих пор не возбудил по этим фактам уголовное дело, а проверяющие оказались арестованными.

Итак, гуэбовцам предъявляют превышение должностных полномочий, в том числе, использование насильственных методов воздействия на подозреваемых. Но оказавшись в роли жертв, сотрудники Главка на себе испытывают те же психологические и физические методы воздействия и, возможно, более жестокие. ПАСМИ уже писало о том, что в СИЗО Лефортово к гуэбовцам применяют пытки (их помещают в «стакан» – 40-сантиметровое пространство, в котором можно поместиться только стоя и практически невозможно двигаться), их зверски избивают и доводят до самоубийства. Получается, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку?

Святая святых ФСБ

Однако, скорее всего, в истории гуэбовцев все не так просто, и дело далеко не в преступлении тонкой грани между оперативным экспериментом и провокацией, даже если это и была разработка важного фсбшного чина. Вряд ли из-за одного сотрудника ФСБ началась бы эта грандиозная схватка между ФСБ и МВД.

Скорее всего, собака глубже порылась: сотрудники МВД вторглись в святая святых ФСБ – в банковскую сферу. Есть мнение,  что некоторые сотрудники ФСБ отмывали огромные суммы через «ручных» банкиров. А полицейские борцы с коррупцией наступили обнальщикам на хвост.

Традиционно борьбой с «обналичкой» занималось банковское подразделение (Управление «К») Службы экономической безопасности ФСБ, – объясняет автор книги «Новое дворянство. Очерки истории ФСБ» Андрей Солдатов: «Долгое время говорили, что управление «К», которое отвечает за кредитно-финансовую сферу, несет ответственность за «крышевание» таких вещей. Скандалов на эту тему было невероятное количество, и вокруг офицеров этого управления, и вокруг руководителей. ФСБ их никогда не опровергала».

Подытоживая, приведем мнение журналиста ПАСМИ Дениса Балашова, который так определил причины войны между ФСБ и ГУЭБиПК: «МВД залезло, куда раньше не залезало — в миллиардную теневую экономику банковской сферы, а здесь всегда боролась служба экономической безопасности ФСБ РФ. Говорят, что бесконтрольность работы Главка Сугробова навредила многим, а дальнейшая активизация могла «вскрыть, чего нельзя вскрывать», и усилить положение МВД на арене правоохранителей. Оставалось найти серьезные ошибки, либо дождаться их совершения и дискредитировать не только конкретных лиц, но и работу ведомства в целом. Нажитые за это время влиятельные враги и межведомственный конфликт могли сойтись».

Алена ПОДЛЕСНЫХ

Читайте также:

Не все браки заключаются на небесах: фигурант по делу ГУЭБиПК женился в СИЗО Лефортово

Иван Косоуров: «Всегда боролся и буду бороться со злом и несправедливостью!»

Генерал Сугробов: «Не сомневаюсь, что В.В. Путин не обладает объективной картиной…..»

Евгений Шерманов: Следственный комитет «разваливает» борьбу с коррупцией в стране