Не все браки заключаются на небесах: фигурант по делу ГУЭБиПК женился в СИЗО Лефортово

Марина и Сергей три года мечтали о бракосочетании, но по разным причинам свадьба откладывалась. Недавно молодые наконец-то сказали друг другу «да» и обменялись кольцами, но вместо близких друзей свидетелями молодоженов оказались конвоиры следственного изолятора: бракосочетание проходило в СИЗО Лефортово. Там находится под стражей по делу о превышении должностных полномочий сотрудниками ГУЭБиПК Сергей Борисовский.

Он рассказал Первому Антикоррупционному СМИ, какие методы используют следователи при общении с заключенными и свидетелями, и почему возбуждение уголовного дела против него Борисовский считает незаконным. Вскоре нам удалось поговорить и с его женой: Марина дополнила интервью мужа рассказом о нем самом.

ПАСМИ: Сергей, применялось ли в отношении Вас психологическое или иное воздействие?

С. Борисовский:  Психологическое давление на меня оказывал следователь ГСУ СК РФ Р.М. Миниахметов. В отсутствие моего адвоката он пытался заставить меня дать ложные показания, в которых я должен был признать себя и своих товарищей виновными в совершении преступлений, которые, на самом деле, мы не совершали.

ПАСМИ: Считаете ли Вы, что уголовное дело о превышении Вами должностных полномочий заведено законно? Считаете ли Вы себя виновным?

С. Борисовский: Виновным я себя не считаю. Я действовал в рамках законодательства, в частности Закона «Об оперативно-розыскной деятельности», и в моих действиях нет состава преступления. Я считаю, что и сам факт возбуждения уголовного дела, и его расследование, и сопровождение проводятся заинтересованными лицами, и, по сути, являются этапами общего замысла, направленного на дискредитацию руководства ГУЭБиПК.

Марина: Я всегда знала, что мой муж ни в чем не виноват, что он порядочный человек, который честно и добросовестно выполняет свою работу. Во-первых, он полицейский в четвертом поколении: у него прадедушка, двое дедушек и отец были милиционерами. И Сергей с первого класса мечтал стать милиционером. У Сергея два высших образования, оба с красными дипломами. Первое образование дневное, а второе (экономическое) он получал заочно, т.к. учился параллельно.

Мне вообще это непонятно: ребята работали, задерживали преступников, и их действия были законны. А сейчас чиновники начинают говорить, что их провоцировали. Оперативники только задерживают – дальше Следственный Комитет рассматривает, прокурор поддерживает, судьи выносят обвинительный приговор. Если действия сотрудников ГУЭБиПК были незаконны, то почему не называют незаконными действия Следственного Комитета, прокуроров и судей? Они ведь обвинительные приговоры выносили! Но о них все молчат. То есть получается, что пока подразделение ГУЭБиПК не решило проверить сотрудника ФСБ, все было законно?!

ПАСМИ: Какие доказательства есть у следствия, чтобы предъявить Вам обвинение в превышении должностных полномочий?

С. Борисовский: В данном случае я могу предположить использование таких способов сбора и оценки доказательств:

Первое. Следственные органы по ошибке берут за основу заявления задержанных с поличным при получении денежных средств, большинство из которых признали свою вину. Пользуясь покровительством представителей следственных органов, эти граждане открывают для себя способ избежать уголовной ответственности: они дают ложные, а порой абсурдные показания на сотрудников ГУЭБиПК.

Второе. Заинтересованные лица оказывают психологическое давление на свидетелей по данному уголовному делу. Если свидетели отказываются дать ложные показания на сотрудников ГУЭБиПК, то им угрожают фабрикацией против них уголовного дела и немедленным арестом. Кроме того, свидетелям сообщают, что данные ими ранее показания больше во внимание приняты не будут.

Третье. Заинтересованные лица склоняют самих сотрудников ГУЭБиПК дать ложные показания. В этом случае используется широкий диапазон мер психологического давления: от намеков на фабрикацию дополнительных уголовных дел до запрета свиданий с родственниками и телефонных звонков им. А иногда звучат угрозы сфабриковать уголовное дело против близкого родственника или супруги. Могу предположить, что заинтересованные лица с помощью административного ресурса пытаются оказать давление и на добросовестных следователей, в производстве которых находятся ранее возбужденные уголовные дела на коррупционеров.

Марина: В ходе обыска у нас нашли деньги (одну тысячу с копейками), компьютер, мобильные телефоны и 5 кредитных договоров общей стоимостью 1 млн рублей. Мы брали кредиты на машину, на жизнь. С переездом из Саратова в Москву у нас были финансовые проблемы, нужно было оплачивать арендованную квартиру. Да что говорить?! Мы свадьбу три года сыграть не могли – все хотели денег накопить на торжество.

ПАСМИ: Какие действия Вы предпринимали, чтобы добиться правосудия?

С. Борисовский: Мои адвокаты подавали множество жалоб, обжаловали мой арест, возбуждение уголовного дела. Я сам неоднократно подавал ходатайства следователю об отводе следователя следственной группы, который оказывает на меня психологическое давление. Однако следователь на все обращения защиты и мои ответил отказом.

Марина: Сейчас мы продолжаем писать письма и в администрацию Президента, и в Следственный Комитет, и в Прокуратуру, но отвечает на эти письма следователь Новиков. Он отвечает, что все законно.

ПАСМИ: В каких отношениях вы были с Борисом Колесниковым и Денисом Сугробовым? Как вы оцениваете их работу?

С. Борисовский: Сугробов и Колесников были моими непосредственными руководителями. Лично мы не были знакомы, но их работу я оцениваю на «отлично». Считаю их грамотными руководителями. Уверен, что задержанные сотрудниками ГУЭБиПК высокопоставленные чиновники старались уйти от уголовной ответственности за совершенное преступление и для этого пытались использовать коррупционные связи в правоохранительных органах. Но наше руководство этому препятствовало.

Марина: Ни про Дениса Сугробова, ни про Бориса Колесникова я никогда не слышала, и у меня такое впечатление, что Сергей не был с ними лично знаком.

ПАСМИ: Есть ли у вас знакомые, которые могли бы вам оказать помощь в освобождении, покровители?

С. Борисовский: Большинство моих знакомых коллег находятся в СИЗО «Лефортово», и у них нет возможности оказать мне помощь.

Марина: Следователи говорили, что у Сергея есть крупные суммы, и якобы он может скрыться за границу. Интересно, как? У него загранпаспорта-то никогда не было, что уж говорить о крупных суммах?! Говорили, что у него есть высокопоставленные влиятельные люди, которые могут помешать следствию. Простой оперативник Сергей в Москве еще года не проработал – о каких связях идет речь, нам было непонятно.

ПАСМИ: Каковы Ваши прогнозы о ходе дела?

С. Борисовский: Хотя следственные органы и намекают на то, что вопрос с обвинительным приговором по нашему делу решен на самом высоком уровне, я уверен в независимости нашего суда. Я верю, что докажу свою невиновность.

ПАСМИ: Сергей, изменилось ли Ваше отношение к антикоррупционной политике в стране после заключения Вас под стражу по делу о превышении служебных полномочий?

С. Борисовский: Я по-прежнему считаю, что борьба с коррупцией – необходимая мера для государства и общества. Надо верить в справедливость!

ПАСМИ: И последний вопрос: что Вы сделаете в первую очередь, когда вас все-таки освободят?

С. Борисовский: В первую очередь после того, когда мне изменят меру пресечения, я пойду к своей семье, т.к. это самое главное в мире.

Марина: После известия о смерти Бориса Колесникова мне очень страшно, мне стали сняться кошмары. Я очень боюсь, что и Сергей может сорваться и не выдержать.

Елена Семиглазова

Читайте также:

Гибель генерала Колесникова: всем придерживаться одной версии

Иван Косоуров: «Всегда боролся и буду бороться со злом и несправедливостью!»

Генерал Сугробов: «Не сомневаюсь, что В.В. Путин не обладает объективной картиной…..»

Евгений Шерманов: Следственный комитет «разваливает» борьбу с коррупцией в стране

Кому мог быть выгоден арест генерала Сугробова?

Первое задержание за взятку сотрудника ГУЭБиПК после реформирования МВД РФ

Что последует за задержаниями и обысками в МВД?