Приставы просят у Чайки и Путина защиты от прокурорского беспредела

Представители отдела судебных приставов из Ямало-Ненецкого автономного округа написали обращение к генпрокурору Юрию Чайке, где раскрыли факты системных превышений полномочий правоохранителями. Служители закона рассказали о вынужденном давлении на коммерческие предприятия, которое инициировало их руководство под нажимом прокуратуры ЯНАО. Как силовая система ломает бизнес и своих служителей — читайте в откровенном интервью с сотрудниками ФССП.

В 2017 году в немногочисленном отделе судебных приставов по городу Новый Уренгой произошло практически беспрецедентное событие — в течение двух недель по статье «за утрату доверия» уволили сразу троих сотрудников — Розу Коршунову, Дмитрия Храмова и Мурата Атаева. Все они столкнулись с неправомерными, по их мнению, требованиями начальства, отказались их выполнять, а затем вдруг попали под служебную проверку со спорными результатами. При этом в ЯНАО делается все возможное, чтобы эта история не дошла до федерального уровня.

Двое пострадавших служителей закона — Коршунова и Храмов — решили открыто рассказать, с каким произволом они столкнулись в ходе исполнения своих обязанностей. Эти сведения они также изложили в официальных заявлениях на имя генерального прокурора Юрия Чайки. Кроме того, информацию о профессиональных нарушениях силовиков Ямала в отношении бизнеса рассчитывают донести до президента Владимира Путина.

Черная метка

Роза Коршунова проработала судебным приставом-исполнителем в Новом Уренгое пять лет, Дмитрий Храмов — на год меньше. На вопрос корреспондента ПАСМИ про истинные причины своего увольнения экс-сотрудники ФССП ответили одинаково: они, как и третий уволенный по утрате доверия работник отдела, занимались исполнительными производствами в отношении «Корпорации Рост нефти и газа». Особенной эту организацию делает тот факт, что с её учредителем Олегом Ситниковым ведет негласную войну окружной прокурор Ямала Александр Герасименко. В конфликте, по данным местных источников, замешан и бывший губернатор региона Дмитрий Кобылкин (сейчас занимает пост главы Минприроды).

«У нас корпорация „Рост нефти и газа“ была на особом контроле, то есть мы должны были максимально оказывать давление в рамках исполнения производств по всем объектам, принадлежащим этому предприятию. Это постоянно отслеживалось руководством управления ФССП, а также прокуратурой города и округа», — объяснила Роза Коршунова.

Контроль переходил в откровенный прессинг сотрудников ФССП, добавил Дмитрий: «Периодически ко мне возникали такие вопросы от прокурорских работников: «Так, я не понял. А ты почему ещё не там?» Я, к примеру, отвечал, что нахожусь за несколько сотен километров от объекта, а мне заявлялось: «А меня не волнует, приедешь оттуда, пойдешь туда, сделаешь то-то и мне потом доложишь лично».

Помимо подобных неофициальных указаний были и другие вполне явные признаки давления на нефтегазовую компанию. Так, прокурорские проверки по производствам, связанным с предприятиями Ситникова, проходили по несколько раз в месяц. Предлог был всегда один — контроль за исполнением законодательства. Хотя по материалам, связанным с другими предпринимателями, такой контроль осуществлялся не чаще, чем раз в год, а иногда и реже.

Заканчивались проверки для их исполнителей всегда плохо: как минимум, за ними следовали дисциплинарные взыскания. При формальной независимости ФССП от прокуратуры, надзорное ведомство всегда имеет возможность воздействовать на своих коллег по правоохранительному ведомству посредством подобных рычагов. Так что корпорация Ситникова стала чем-то вроде «черной метки»: если приставу попадали исполнительные листы по этому предприятию, он был обречен на проблемы.

Абсурдные указания

Дмитрий Храмов и Роза Коршунова также отмечают странности в большинстве судебных решений по корпорации Ситникова: в исполнительных листах часто встречались ошибки в кадастровых данных, отсутствовал ИНН. Впечатление было такое, что материалы готовились на скорую руку. Однако, прекращать исполнительные производства по «Корпорации Рост нефти и газа», как это происходило в других случаях при наличии подобных нестыковок, приставам категорически не рекомендовалось.

Ситуация усугублялась также отсутствием финансирования на выполнение судебных решений. Среди примеров — снос общежитий. «В 2014 году мы сделали смету по двум общежитиям: снос одного обходился в 3,5 миллиона рублей, — рассказал Храмов. — Я всё это направил в управление ФССП в Салехард, где мне пояснили, что никто таких денег выделять не будет. В городской администрации, которая выступала взыскателем, мне тоже сказали, что 7 млн рублей на снос двух объектов из бюджета города не дадут. Всё, получается замкнутый круг. Но руководство это не волновало: хоть бери лобзик, иди, пили, но выполняй».

Дмитрий Храмов подсчитал, что ему пришлось прекратить около десяти исполнительных производств по «Корпорации Рост нефти и газа», но затем производства были вновь возобновлены. На каких основаниях, наш собеседник ответить не смог.

«Судебных приставов в ЯНАО используют как расходный материал. Дело раз не раз доходило до откровенно незаконных требований со стороны начальства ФССП и прокуратуры, которая постоянно вмешивалась в работу», — говорит Храмов, вспоминая случай с исполнительным производством по сносу емкостей с ГСМ «Корпорации Рост нефти и газа» на базе в Карачаево.

По решению суда из нескольких десятков объектов снести надо было 17, но каких именно, указано нигде не было, объяснил суть правовой коллизии собеседник редакции: «Допустим, снес бы я на свое усмотрение 17 емкостей, а собственник потом заявил претензии, и пошел бы я под уголовное дело за самовольное уничтожение чужой собственности».

Но эти доводы судебного пристава игнорировались его руководством и прокуратурой, которые требовали скорейшей ликвидации нефтехранилища. Кстати, добиться этого силовикам не удается до сих пор.

В качестве еще одного показательного примера Храмов привел эпизод в том же районе Карачаево, но уже со сносом общежития: решением одного суда это здание требовалось ликвидировать, а в заседании по другому иску судья обязал администрацию города Новый Уренгой принять на баланс часть квартир по этому адресу и заключить договор социального найма с жильцами. «И как мне надо было сносить это общежитие? Оставить две комнаты, всё остальное убрать?!», — возмущается Храмов.

Кстати, общежитие было построено еще при Советском Союзе, хотя по судебному решению о сносе здание значится как самовольная постройка «Роснефтегаза».

В отличие от Дмитрия Роза Коршунова работала в сфере исполнительных производств неимущественного характера, то есть по финансовым взысканиям, но и здесь выдвигались жесткие требования ко всем делам, связанным с Корпорацией Олега Ситникова. В основном, сотруднице приходилось идти на компромисс с начальством, но порой это было невозможно.

«Начальник отдела ФССП по Новому Уренгою — Кайгородова Татьяна Андреевна — в 2017 году потребовала от меня отменить постановление об окончании исполнительного производства по взысканию денег с одной из фирм, связанных с Олегом Ситниковым — ООО „Макс“. Однако, сроки исполнения этого дела уже истекли, и я отказалась идти на явное служебное преступление», — объяснила Коршунова, добавив, что руководительница предупредила ее, что речь идет о просьбе из окружного управления ФССП.

Нелепые обвинения

Впрочем, экс-сотрудники службы судебных приставов уверены, что главную роль в их увольнении сыграл не какой-то конкретный эпизод по нефтегазовой корпорации, а скорее общая сумма данных материалов. К Управлению ФССП Салехарда стало возникать много вопросов по неисполнению решений судов в отношении Ситникова, и руководство, чтобы не подставляться, решило назначить крайних, считают Дмитрий Храмов и Роза Коршунова.

Формальным поводом для «зачистки рядов» стало обвинение приставов, которые вели материалы по компаниям Ситникова, в том, что они проживают в гостинице, принадлежащей Корпорации. Этот факт якобы установили в ходе служебной проверки в 2017 году. Между тем, на тот момент у Коршуновой и у Храмова было собственное жилье: Роза купила квартиру в ипотеку в 2016, а в распоряжении Дмитрия ведомственная жилплощадь была еще с 2006 года.

«Ревизоры просто искали, к чему можно придраться, поэтому их доводы получились нелепыми, — объяснил Храмов. — Работники, проводившие проверку в гостинице, обнаружили вещи, которые хранились у моей девушки, и на этом основании сделали вывод, что я там живу, хотя свидетели на суде, где я оспаривал свое увольнение, подтвердили, что в гостиницу я приходил только в гости».

А единственным доказательством проживания Коршуновой в гостинице стало сомнительное объяснение коменданта общежития, которая на тот момент уже была уволена, так как подозревалась в хищении денежных средств.

«Меня просто сделали крайней, — считает Роза. — За несколько месяцев до увольнения по утрате доверия мне вручили медаль за выслугу лет, к тому же я лично взыскала с предприятий Ситникова около 600 млн рублей, а это считается отличным показателем при общей сумме исполнительных производств, которая тогда оценивалась где-то в районе 1 млрд рублей. Вот и подумайте, как это может согласовываться с моей заинтересованностью в соблюдении интересов Корпорации Роснефтегаз?»

Еще один показательный момент: в Новоуренгойском городском суде все три пристава, получившие «волчьи билеты», сумели доказать незаконность увольнения. Правда, затем все эти решения были отменены в апелляции в окружном суде ЯНАО.

«Вероятно, никто не ожидал, что суд первой инстанции встанет на нашу сторону, и поэтому вначале в процесс просто никто не вмешивался, но выиграть апелляцию и для службы приставов, и для прокуратуры, без которой здесь точно не обошлось, было уже делом принципа», — высказали предположение собеседники ПАСМИ.

Кроме этого, для руководителя управления ФССП по ЯНАО Евгения Смирнова и других сотрудников Управления, проводивших служебную проверку незаконное увольнение трех сотрудников означало бы неминуемое дисциплинарное наказание.

Дойти до Путина

В течение всего 2018 года Роза Коршунова и Дмитрий Храмов пытались отстоять свое честное профессиональное имя, не прибегая к огласке этой истории. Однако, сегодня уволенные сотрудники пришли к выводу о необъективности судов и неравноценности своих сил в противостоянии с правоохранительной системой, сложившейся в ЯНАО.

«В этой истории нам нечего скрывать, — заявили собеседники ПАСМИ. — Мы решили написать жалобу на имя директора ФССП Дмитрия Аристова, чтобы обратить внимание на незаконность увольнения».

Кроме того, 13 марта уволенные приставы отправили через интернет-приемную Генпрокуратуры обращение к Юрию Чайке, в котором изложили все обстоятельства своего преследования в связи с конфликтом правоохранителей и компанией «Рост нефти и газа» и попросили провести прокурорскую проверку.

В судебных баталиях приставы тоже хотят идти до конца: пока им отказали в рассмотрении дела в кассации. По информации информированных источников, это было сделано, чтобы не допустить утечку информации в центральные государственные органы власти: Салехардский окружной суд должен был передать кассационную жалобу в Верховный суд, но тогда могли бы всплыть наружу все многочисленные нарушения закона, допущенные в ходе судебного процесса, а также в действиях должностных лиц управления ФССП ЯНАО.

Теперь бывшие правоохранители готовят надзорную жалобу в Президиум Верховного суда РФ, а в случае отрицательного исхода они намерены дойти до ЕСПЧ. Впрочем, данный шаг рассчитан даже не на внимание Европы, а на реакцию Владимира Путина. Дело в том, что после передачи иска в международный суд по правам человека заявителей обычно вызывает администрация президента, чтобы выяснить проблемные вопросы и, возможно, решить их в досудебном порядке.

Между тем, 19 марта пройдет расширенная коллегия Генпрокуратуры РФ. В рамках подготовки к заседанию компрометирующую сотрудников надзорных органов информацию собирает глава СКР Александр Бастрыкин.

Подробнее о ситуации в ЯНАО — в подборке ПАСМИ «Губернатор и прокурор осваивают Ямал».