Крестная мать «черных» риелторов из МВД

В московском суде начались слушания по делу двух майоров полиции, которых подозревают в участии в ОПГ, занимавшейся махинациями с жильем. По версии следствия, на счету преступной группировки около десятка незаконно приватизированных столичных квартир, которые различными методами отбирали у владельцев. Защитники офицеров уверены: правоохранительные органы выставляют виновными не тех, а настоящие сообщники «черных» риелторов выступают свидетелями обвинения своих коллег. Они не раз обращались в МВД и СКР, но  подчиненные Александра Бастрыкина не реагируют на произвол следователей, а в ведомстве Владимира Колокольцева не хотят встать на защиту коллег с «земли». 

Странная история из мира московской недвижимости попала в поле зрения ПАСМИ в марте 2018 года. Два майора — замначальника ОМВД по району Вешняки Андрей Тимаков и его подчиненный, руководитель отдела участковых уполномоченных Александр Фролов — вскрыли мошеннические схемы перепродажи жилья, но неожиданно сами оказались обвиняемыми по этому делу.

Их защитники еще во время следственных действий утверждали: полицейских подставили, чтобы прикрыть настоящих «оборотней в погонах». А сегодня, когда дело дошло до суда, и показания свидетелей стали общедоступны, подозрения адвокатов нашли свое подтверждение.

Рецидив десять лет спустя

Основой для обвинения двух офицеров полиции в махинациях с жильем стали показания Александра Королева — человека, который в 2008 году уже был был осужден за «черное» риелторство, а через пять лет условно-досрочно освобожден. Новый срок Королев получил в мае 2018 года — шесть с половиной лет общего режима за квартирное мошенничество по ч.4 ст. 159 УК РФ. Причем на этот раз рецидивист действовал в составе достаточно обширной ОПГ.

По версии следствия, основные роли в группировке распределялись следующим образом: Александр Королев и Татьяна Кулешова были соучредителями агентства недвижимости, через которое проходил ряд незаконных операций купли-продажи. За доступ к базе квартир и регистрацию документов отвечала Татьяна Веденина, сотрудница МФЦ. На других членов, в зависимости от выбранной схемы приватизации, возлагались прописка новых собственников, подбор граждан, готовых предоставить свои паспортные данные для сомнительных сделок, их доставка в Москву и прочее. На сегодняшний день речь идет примерно о десяти доказанных эпизодах. Причем, некоторые участники сделок с недвижимостью свою вину признали и уже осуждены, по другим — идет следствие. Часть фигурантов заявляют о своей невиновности.

Один из самых серьезных вопросов, которые стоят перед следствием, — кто был «крышей» ОПГ в полиции. Информатор из рядов силовиков заранее предупреждал о внимании коллег к каким-либо деталям, а также предоставлял важную для «черных» риелторов информацию, например — об одиноких пенсионерах и алкоголиках с жилплощадью или же об умерших собственниках без прямых наследников. О существовании оплачиваемого правоохранителя говорили многие члены группировки, правда, фамилии они не знали.

Подозрения следователей по многим параметрам падали на Надежду Павлову. Эта сотрудница ОМВД по району Вешняки — близкий друг семьи Королева, настолько, что именно ей он предложил стать крестной мамой для своего ребенка. Кроме того, участковые не раз замечали, что Павлова, занимающаяся розыском людей, неоднократно интересовалась квартирами, где умерли одинокие граждане.

Допрашивать Павлову начинают в июне 2017-го, примерно через месяц после того, как задержали Королева. Но в процессе следственных действий, Александр Королев вдруг «вспоминает», что полицейскими информаторами были замначальника ОМВД по району Вешняки Андрей Тимаков и начальник участковых уполномоченных Александр Фролов. Эти фамилии он впервые называет аж через три месяца после своего ареста. Признание засчитывается как сделка со следствием, что автоматически смягчает наказание для Королева, а заодно отводит подозрения от Павловой. А у самой Павловой также неожиданно улучшается память, и она начинает рассказывать следователям, что Королев и ранее говорил ей о своей связи с Тимаковым и с Фроловым.

Обращает на себя внимание, что в 2008 году ситуация вокруг риелтора и его подруги из полиции развивалась по такой же схеме: арест Королева, допрос Павловой, а затем — их неожиданные обоюдные показания против другого полицейского, который в итоге и был осужден.

Однако, следствие на эти странные аналогии не обращает внимание: в августе 2017-го Тимаков и Фролов были задержаны, а летом 2018-го прокуратура утвердила в отношении двух офицеров обвинительное заключение по той же статье, что и у Королева — квартирные мошенничества, совершенные группой лиц. Хотя именно эти полицейские вскрыли эпизод с присвоением квартиры одинокой пенсионерки, который далее позволил силовикам выйти на след преступников.

Невиновные члены ОПГ

Весьма неоднозначна фигура и еще одного свидетеля, который с августа начал уверять, что Королев упоминал про откаты майорам, — это друг и сосед рецидивиста Артем Сорокин, на личное участие которого в ОПГ указывает одна из жертв «черных» риелторов — пенсионерка Любовь Николаевна Лунина, проживающая на улице Красный Казанец.

В суде женщина рассказала, как в квартиру к ней силой ворвались трое мужчин: двое были в полицейской форме — Павел Ильин и Николай Кондратин (они и сейчас работают в ОВД по району Вешняки), а сопровождал их Сорокин, представившийся старшим участковым. Они сломали дверь в квартире пенсионерки, стоявшей на учете у психиатра, и насильно отправили одинокую бабушку в психиатрическую лечебницу.

Каким образом правоохранители приняли решение, что Луниной пора в больницу — непонятно: никаких бумаг о госпитализации не было, также, как не было и сообщения из дежурной части полиции о выезда по данному адресу. Скорее всего, эти «темные пятна» объясняются дальнейшими событиями: квартира Луниной после выдворения хозяйки была приватизирована и продана через агентство Королева. На сегодняшний день Перовский суд Москвы аннулировал все операции купли-продажи данной недвижимости и вернул квартиру ее владелице.

Работница МФЦ Веденина, признавшая свою вину в оформлении этой сделки, в показаниях и вовсе называет Артема Сорокина непосредственным соучастником квартирных преступлений Королева. Но в деле риелторов Сорокин является не обвиняемым, а свидетелем, а действия Ильина и Кондратина следствие и вовсе никак не квалифицировало.

Крайне много вопросов после знакомства с материалами дела вызывает и некто Вячеслав Слободянник — постоянный покупатель квартир психически нездоровых бабушек. Он несколько раз выступал первым звеном в перепродаже жилья.

Из показаний Королева следует: Слободянник всю недвижимость приобретал якобы для себя, но обстоятельства складывались так, что эти квартиры он продавал, ничего не зная о незаконном характере сделок, хотя и отстегивая весомые проценты от полученной прибыли.

Обвинения Вячеславу Слободяннику следствие тоже не предъявляет.

Слепой курс на посадку

Претензий к следователю Вере Алиференко, которая вела дело обвиняемых в мошенничестве майоров, а потом ушла на повышение в центральный аппарат СК РФ, так много, что напрашивается вывод о преднамеренной необъективности подчиненных Александра Бастрыкина.

Нестыковки прослеживаются практически на каждой странице данного дела. Если о своей связи с Тимаковым риелтор вспомнил через три месяца после задержания, то Фролов в его показаниях и вовсе появился лишь на четвертый месяц. Между тем, еще полгода назад Фролов, не знавший тогда этих деталей следственного процесса, рассказывал: в СИЗО от него требовали дать «нужные» сведения на Тимакова, а в случае отказа оговаривать товарища обвиняемыми обещали сделать их обоих.

В показаниях Королева есть и явные несоответствия по датам и обстоятельствам. К примеру, он указывал, что мошенничество с квартирой Луниной подготавливалось в 20-х числах июня 2016 года. В этот период у них, якобы, был ряд встреч с Тимаковым и Фроловым, на которых полицейские передавали адрес пенсионерки и вели переговоры с посредниками. Между тем, в это время Андрей Тимаков находился в отпуске в Нижегородской области, а Александр Фролов уехал на родину в Тамбов.

Далее Королев описывает момент передачи денег в декабре 2016 года. Из протокола: «Он (*Тимаков) приехал на своем автомобиле, каком точно не помню, белый джип Тойота с полосками с правым рулем».

Здесь Королев описывает автомобиль Андрея Тимакова — белую праворульную «Тойота Хайлюкс» 1998 года выпуска. Однако, рецидивист не знал, что эта машина была сломана еще в июле 2016 года и стояла на ремонте в автосервисе Нижнего Новгорода.

Подобные нестыковки можно перечислять долго, а венцом этого абсурда защитники называют ситуацию с анализом телефонных звонков. С мобильных обвиняемых Тимакова и Фролова нет ни одного соединения с Королевым, который упоминает о постоянных переговорах с полицейскими, зато с номера свидетеля Артема Сорокина ежедневно фиксируется до 24 звонков, а с номера другого свидетеля Надежды Павловой — по пять звонков в день.

И еще одна важная деталь: Андрей Тимаков и Александр Фролов не знакомы ни с одним соучастником Королева. Тогда как Павлова, напротив, сама же указывает, что знает практически всех, кто уже осужден и до сих пор проходит по делу квартирной ОПГ.

В поисках правды

Защитники офицеров обращались с жалобами на следственный произвол и выгораживание  настоящих преступников как в руководство московской полиции, следственного управления и ФСБ, так и в федеральные структуры — МВД и СКР. Но подчиненные Владимира Колокольцева и Александра Бастрыкина обращать внимание на крупное дело московских “черных” риелторов, которое повторяется уже второй раз, не хотят.

«Мы получаем формальные отписки! Закрадывается вопрос, а кто же на самом деле преступник и кто заинтересован в таком ходе следствия? Всё происходящее очень напоминает сведение счётов с сотрудниками, перекрывшими кислород квартирным мошенникам в банду которых входят лица из полицейского начальства», — заявляют юристы обвиняемых.

Сейчас дело Тимакова и Фролова, выделено в отдельное производство, процесс ведет судья Перовского суда Москвы Валентин Лапин.

Между тем, Татьяна Кулешова, в отношении которой следствие продолжается, 11 октября 2018 года на заседании суда заявила, что Тимакова и Фролова ее заставляли оговаривать сотрудники 3 оперативно-розыскной части УВД по Восточному административному округу Москвы, а именно — Николай Сиротинин.