Борис Титов: «СИЗО стало инструментом давления на бизнес, а Пинкертоны у нас повывелись»

Визит в следственный изолятор всероссийского бизнес-омбудсмена был неслучаен: десять заключенных написали открытое письмо президенту Владимиру Путину, жалуясь на нарушение процедур следствия и незаконное уголовное преследование, а также обратились за помощью к Уполномоченному по защите прав предпринимателей. Речь шла о том, что бизнес по-прежнему прессуют, используя практически безграничные ресурсы силовиков.

Корреспондент: В чем была цель вашего посещения СИЗО, разобраться с изложенными в обращении фактами?

Борис Титов: Нам, благодаря администрации, выделили помещение, в которое пригласили 11 человек обвиняемых, находящихся в СИЗО — мы проговорили с ними и частные, и системные вопросы. Выманивание признательного показания в обмен на «не помещение в СИЗО» вполне может быть и обманом. И я хотел бы сказать предпринимателям: соглашаться на дачу взятки или на подписание признательных показаний это не значит решить все свои проблемы.

Подать заявление вообще-то сложный процесс — подать обращение, находясь в СИЗО. И он занял полтора месяца с помощью адвокатов и родственников. Люди столкнулись именно с уголовным преследованием бизнеса. Они говорят о несовершенстве законодательства, о несовершенстве его применения правоохранительными органами. Если выделить главное, в качестве, так сказать, квинтэссенции, то нахождение в СИЗО — это способ давления на предпринимателя с целью признания вины. Доказательная база у нас формируется свидетельскими показаниями, которые получают часто под давлением и признательными показаниями. Это такая машина, которая заточена на то, чтобы любого, кто попал в нее — виновен он, не виновен — заставить признаться в своей вине.

…нельзя менять сразу все, надо какие-то конкретные предлагать решения…

Если ты хочешь быть предпринимателем и не попасть под какую-то «легкую» статью, то тогда тебе присовокупят еще какую-нибудь статью, чаще всего 210-ю (УК, «Организация преступного сообщества» — прим.ред.) — мы водителя в группу включим, и будешь сидеть все равно. Это не только для предпринимателей проблема, правоприменение, это для всех. Сегодня эта система не направлена на действительно поиск справедливости, сегодня эта система работает как репрессивная.

Корреспондент: Изначально 210-я статья создавалась для бандитских главарей и крупных наркоторговцев, и переквалификация, скажем, «Мошенничества», за которое грозит срок в десять лет, в организацию ОПГ приведет к приговору в двадцать лет, а то и пожизненному заключению. Угроза реальная — и нельзя не задать вопрос: есть ли здесь поле для коррупции и как вы предлагаете с ней бороться?

Борис Титов: Те, кто ко мне обратился с коллективным обращением, выдвинули ряд предложений по реформированию судебной системы. Они во многом совпадают с моими предложениями, изложенными в докладе президент, со стратегией роста «Столыпинского клуба». И мы договорились, что через систему адвокатов обсудим это — нельзя менять сразу все, надо какие-то конкретные предлагать решения, которые имею шанс быть услышанными. Это назревшая проблема, которую пытаются решить годами: мы (бизнес-омбудсмены — прим.ред), как институт, имеем некоторые успехи, но количество предпринимателей, находящихся в СИЗО… Слушаешь отдельные дела, конечно, волосы дыбом встают, как себя ведут следователи.

С антикоррупционными явлениями мы боремся, и всегда об этом говорим: например, больше стала работать 169 статья УК, которая направлена против тех, кто сознательно препятствует предпринимательской деятельности. И я могу сказать, что каждая маленькая победа в этом направлении — это успех, но на каждый успех у нас есть еще и продолжающиеся коррупционные действия. Здесь надо многое менять, но произойдет это только тогда, когда страна создаст сильный класс предпринимателей, средний класс, когда сила будет на нашей стороне, а не на стороне чиновников и правоохранителей.

Пока что у нас самый мощный класс — это чиновники, и пока это будет так, то сколько бы мы ни боролись с коррупцией, будут появляться все новые и новые ее проявления. Но вот если мы создадим класс образованных людей, которые будут иметь необходимый уровень знаний и жизненного опыта, мы изменим экономику. Изменим экономику — изменим страну, и люди это понимают.