Темная сторона патентного рынка

Шум вокруг регистрации товарных знаков, будь то — водка, названная в честь известного политика или скандальное название музыкальной группы, всегда привлекают к себе внимание публики. Но как выясняется, самое интересное на патентном рынке происходит с регистрацией самых обыденных вещей. И больше всего денег зарабатывается не на фантастических открытиях «сумасшедших ученых», а на кронштейнах, подпорках, турникетах и подсмотренных за границей моделях зубных щеток.

Патентный рынок России напоминает закрытую корпоративную структуру — в общих чертах всем понятно, что на нем происходит, но для непосвященных многое остаётся неясным. Тем не менее, сотни людей ежедневно отправляют в Роспатент заявки на свои изобретения. И большинство «кулибиных», в результате, оказываются в руках у «своих» компаний или патентных поверенных. Зарегистрировать же свое изобретение самостоятельно в России могут только единицы профессиональных изобретателей.

Патентный рынок работает на посредников

Складывается впечатление, что если мировой рынок патентов — это сообщество профессионалов, где производители ищут новые идеи и готовы платить десятки миллионов за нужное изобретение, то российский рынок работает на посредников, которые хотят получить свой не большой заработок.

«Я практически на сто процентов уверен, что человек со стороны, который не изучал патентное право, будет направлен из Роспатента в компанию, которая не за пошлину в 10-15 тыс., а за оплату услуг 100-120 тыс. рублей в какой-нибудь фирме зарегистрирует его изобретение или торговую марку» — комментирует ситуацию президент «Первой патентной компании» Анатолий Аронов.

По его словам, все дело в системе. Чиновники иногда могли просто издеваться над изобретателями, придираясь к каждой мелочи. А говоря прямо — заставляли их обратиться в патентные компании. Что бы человек не изобрел, его ставят перед выбором — либо сам, дешево, но проблемно. Либо —через патентных поверенных.
Аронов считает, что система выстроена таким образом, что для получения госрегистрации необходимо являться не только талантливым изобретателем-новатором, но и буквоедом. В противном случае, действительно, придется иметь дело с компаниями, которые выполнят всю работу за круглую сумму.

«У меня таких проблем нет. Надо внимательно изучать требования, и честно вам скажу, что никаких проблем быть не должно. — говорит самый титулованный в России изобретатель, автор множества книг по патентному праву», — Дмитрий Соколов.

Он уверен, что апелляции, и повторные заявки — это все сделано для того, чтобы люди могли спокойно защищать свои права. Даже заявки, в которых изобретатель не прав, при грамотном построении своей защиты, можно запатентовать.

Подсмотренные идеи

Главной проблемой, по словам экспертов рынка, является не сам процесс регистрации, а последующая продажа изобретения.
В России, как правило, после получения официального документа о праве на интеллектуальную собственность, с изобретением ничего не происходит. Оно десятилетиями «висит» в реестре. Российские компании им не интересуются, а иностранцы не покупают, каким бы инновационным и полезным оно не было.
Причина проста — отечественные компании работают с «проверенными» изобретателями, а иностранцам проще выведать об идее, и сделать что-то свое. Возможно даже лучшего качества и более эффективное, потому что над «подсмотренными» идеями там работают целые коллективы ученых, а не энтузиасты-одиночки.

На этом фоне очень хорошо видны случаи, когда изобретателями становятся люди, не имеющие никакого отношения к созданию чего-то нового. Самой яркой историей последнего времени стало расследование ФСБ в отношении руководителей компании «Петон». Руководители этого ООО регистрировали на себя лично и на членов своих семей, которые не имеют даже полного среднего образования, патенты даже на самые незначительные этапы процесса строительства объектов газовой промышленности. «Роялти» новоиспечённым изобретателям платил «Газпром». И сейчас следователи выясняют, каким образом предполагаемый покровитель подозреваемых, проработавший в «Газпроме» до 2013 года, сумел организовать эту схему. Известно, что генеральный директор «Петона» Эдуард Гасанов, уже получавший срок за мошенничество, зарегистрировал на себя 10 патентов. Его супруга Олеся Гасанова — три патента. А ее родной брат — 50 патентов. Возможно, история с выплатами авторских гонораров продолжалась бы и дальше, если бы бизнесмены не решили получить немецкое гражданство — оказалось, что обладателями патентов на строительство стратегически-важных объектов российской газовой отрасли могут стать граждане ФРГ. И когда информация об этом дошла до ФСБ, схему вскрыли.
«Коррупция на рынке есть. И Роспатент не только не может с ней справиться, он права не имеет отказывать в регистрации, если изобретение соответствует всем нормативам. Корпорации регистрируют свои якобы изобретения на доверенные фирмы, а потом авторские гонорары расходятся по карманам всех заинтересованных лиц», — говорит Аронов.
По его мнению, настоящие изобретатели остаются не у дел. Как показывает практика, за последние четверть века нет ни одного случая, когда бы изобретатель получил крупную сумму денег за свою работу, а российская компания начала бы выпуск уникальной продукции.

Неуловимые таланты

Тема плагиата актуальна во всем мире. Производители, исследователи и инвесторы буквально в онлайн-режиме следят за происходящим, подают отбирают новые изобретения, договариваются и подписывают договора. А результатами этих процессов следит мелкий бизнес.

«Все очень просто, приходит ко мне человек, и спрашивает какие новые модели зубных щеток зарегистрированы в Европе. К слову, зубные щетки регистрируются компаниями-производителями сотни видов за год. И как только в базе патентов появляется сезонная новинка, это значит, скоро в России начнется рекламная кампания, проплаченная производителем», — объясняет патентный поверенный Дмитрий Афанасьев.

После этого условный предприниматель из России, у которого есть небольшой цех по производству зубных щеток где-нибудь в трехстах километрах от Москвы, начинает выпускать новые модели, как раз к тому моменту, как на телевидении появляется рекламный ролик. И никто его не ищет, потому что для большей части иностранных корпораций, Россия умещается в пределах МКАДа.
Те же, кто не хочет мелочиться, сами получают статус изобретателя. Одним из самых известных широкой общественности таких патентообладателей является бывший руководитель столичного метро Дмитрий Гаев. После отставки Гаева, в рамках возбужденного уголовного дела прошла информация о том, что он является одним из изобретателей «Автоматизированной системы оплаты проезда и проверки проездных документов на транспорте». Проще говоря, по документам, это Гаев — один из создателей современных турникетов метро. За это Московский метрополитен заплатил «команде» разработчиков 112 млн рублей. По данным Генеральной прокуратуры, на Гаева оказались оформлены еще несколько технических «инноваций», за использование которых он получал выплаты даже после истечения срока действия патента.

Миллиардные убытки

Российский патентный рынок — особенное явление. И главной его странностью является то, что реальные изобретения на нем регистрируют, в основном, научные коллективы, реализующие заказы своих исследовательских институтов. По сути, они выполняют поручения государства, как это происходило в советское время. И при этом говорить о каких-либо инновациях, импортозамещении в промышленности или технологических прорывах — всего того, что не касается государственных заказах, не приходится. Изобретения «от НИИ» как правило — небольшие новшества для решения локальной задачи. По-настоящему революционные разработки, в лучшем случае, «переезжают» в другие страны вместе с разработчиками, а в худшем — перенимаются иностранными учёными, чтобы быть использованными под новым брендом.

Ежегодно Роспатент регистрирует около 40 тыс. изобретений. Из них только порядка 3 тыс. находят новых владельцев. Эта часть, по мнению экспертов, и есть доля заказов от НИИ либо этапы реализации полумошеннических схем. Учитывая, что авторские выплаты мошенникам, как правило, выплачиваются из бюджета государственных компаний или напрямую из казны, убыток составляет десятки миллиардов рублей в год.