Прокурор: Белкин не жал на курок, но водил рукой убийцы

По делу «ореховской» ОПГ начались прения. Адвокат лидера группировки Дмитрия Белкина не явился на прения. Суд принял решения начать без него. Прокуратура считает доказанным 22 эпизода убийств и просит присяжных вынести обвиняемым обвинительный вердикт.

«Карабанова нет. Может что случилось?», — перешептывались слушатели в ожидании начала процесса. Почвой подобных рассуждений послужило недавнее убийство адвоката Татьяны Акимцевой, которая в данном деле, как и Александр Карабанов, представляла интересы потерпевшей стороны, а большинство СМИ, называя вероятные версии убийства адвоката, говорили о возможной причастности «ореховской» ОПГ».

Слушателей было более 20 человек, в числе которых около пяти – потерпевшие, столько же журналистов, а остальные – близкие обвиняемых. В «аквариуме» сидел только Олег Пронин (по кличке «Аль-Капоне»), т.к. Белкин был отстранен от слушаний из-за вызывающего поведения.

Прения начались с присланной адвокатом предполагаемого лидера «ореховской банды»  Дмитрия Белкина (кличка «Белок») телефонограммы, которую зачитал председательствующий Московского областного суда Александр Козлов. В ней говорилось о том, что защитник обвиняемого Соколов не может явиться на процесс «из-за болезни».

Первым, относительно возможности продолжения заседания без его участия, судья дал высказаться Белкину, который для этого был доставлен в зал и помещен в «аквариум» к Пронину.

Белкин: Я считаю, что невозможно продолжать. Надо ждать Соколова.

«Недопустимо оставлять подсудимого Белкина без защитника по соглашению, поскольку обвинение предъявлено в особо тяжком преступлении, причем не одно, а 24 эпизода. В данном случае Белкин фактически остается без согласованной защиты, а с предоставленным государственным адвокатом у него отношения не сложились. Таким образом, право Белкина на защиту существенно нарушено. В такой ситуации выходить в прения (в итоговую часть судебного разбирательства) недопустимо», — считает защитник Пронина Михаил Фомин.

Адвокат со стороны потерпевших – Александр Сергеев – оставил данный вопрос на усмотрение суда, а вот государственный обвинитель выступил категорически против отложения заседания.

Гособвинитель Мустафаев: Считаем, что у Белкина было достаточно времени найти себе другого защитника…

Белкин (перебивая): А у меня есть адвокат по соглашению.

Гособвинитель Мустафаев: Считаем, что идет явное затягивание судебного разбирательства…

Судья Козлов: Постановляю продолжить судебное заседание в виду того, что сроки рассмотрения затягиваются, адвокат Соколов не является на судебные заседания…

Белкин (перебивая): Ваша честь я протестую! Адвокат Соколов болен.

Судья Козлов: Судом было предоставлено достаточно времени…

Белкин (перебивая): У меня есть адвокат по соглашению.

Судья Козлов: Не перебивайте!

Белкин: Я не могу понять, почему Вы себя так ведете?!

Судья Козлов: Не перебивайте пожалуйста! Я Вас предупреждаю еще раз!

Белкин: Что значит «Вы меня предупреждаете»?

Судья Козлов: За нарушение порядка и неподчинение моим распоряжениям. Я еще не доогласил постановление… Достаточно времени для соглашения подсудимым Белкиным с другим адвокатом и указанное право не нарушает защиту Белкина, т.к. его защиту осуществляет адвокат по назначению суда.

Белкин (перебивая): Ваша честь, это не мой адвокат! Это Ваш друг! Он мне не нужен, он должен уйти отсюда!

Судья Козлов: Переходим к прениям…

Белкин (перебивая): Мы никуда не переходим! Кто будет участвовать в прениях? Так, Войнов, я запрещаю участвовать в прениях! Выйдете отсюда!

Судья Козлов: Успокойтесь!

Белкин: Как мне успокоиться? Тут вообще-то моя судьба решается.

В итоге судья объявил перерыв для очередного удаления Белкина из зала суда и переходу к прениям.

Завели присяжных заседателей – семь женщин и шесть мужчин, все разного возраста, были и пожилые, мало кто из них, по субъективной оценке, имеет свой бизнес и обладает собственным автомобилем.

Первым с оценкой исследованных доказательств по делу выступил прокурор Мустафаев. Он встал лицом к присяжным заседателям и спиной к защите подсудимых (справа от них в «аквариуме» сидел Пронин), слева от него находился судья, справа – слушатели. Мустафаев напомнил, в чем обвиняются Белкин и Пронин (создание и руководство преступным сообществом для совершения тяжких и особо тяжких преступлений, создание банды с целью нападения на граждан, незаконный оборот огнестрельного оружия, а также совершение 22 убийств и двух покушений), а потом сообщил присяжным, что в совещательной комнате им придется ответить на три вопроса: «Доказано ли событие преступления?», «Причастны ли подсудимые к данному событию?» и «Виновны ли данные лица?». Затем гособвинитель рассказал о разновидности преступных групп, напомнил о времени, когда это происходило (90-е годы).

«Как вы все знаете, изменение в жизни страны, появление частного предпринимательства, кооперативов частной собственности, а также свободное неконтролируемое обращение денег дало возможность развиваться различным коммерческим структурам. Параллельно с этим развивались и новые виды преступлений. Стали создаваться различные преступные группировки, вымогающие у предпринимателей денежные средства на постоянной основе, что в народе называлось рекетом… В то время государство оказалось не готово противостоять и эффективно бороться с этим массовым явлением. Что говорить, мы не были готовы, не подготовились и не ожидали», — зачитывал Мустафаев свою речь.

Речь прокурора была заготовлена на целой кипе листов, он пытался ораторствовать, но боялся отступать от напечатанного текста, что порождало сбивчивость, оговоры, а порой и путание фактов, что порождало периодическое «ой».

Примерно на десятой минуте своего выступления Мустафаев подошел ближе к сути и заговорил об ореховской преступной группировке, которая орудовала в Москве, и лидером которой до 1994 года был Сергей Тимофеев по кличке Сильвестор. Его прокурор назвал «легендарной личностью» и, подобно князю московскому, «собирателем земель».

После криминальных войн и убийства Сильвестора, «ореховских» возглавил Сергей Буторин (Ося; получил пожизненное заключение), в его ближайшее окружение входил Белкин, который на тот момент руководил «одинцовской» бригадой.

«В группу Белкина также входили «кемеровские». Это прозвище они получили из-за того, что были родом из города Кемерово. В нее входило три человека: Олег Пронин по кличке Капоне, Сосновский по кличке Болтон и Фролов  — Чипит. Данная группа занималась исключительно убийствами и была обособленна от других членов группировки», — отметил прокурор, добавив, что Белок очень гордился группой «кемеровских».

Выступление Мустафаева было утомительным, некоторые присяжные поддерживали голову рукой, терли глаза. Один судебный пристав дремал, дремал и полицейский, сидя на стуле возле «аквариума». Речь прокурора уже длилась около часа, и вот он перешел к перечислению эпизодов убийств, которые вменяются Белкину, обещая быть кратким.

«Первый эпизод, у нас он шел как четвертый, убийство Беджамова. 5 августа 95 года в летнем кафе по адресу улица тверская, дом 8, были обнаружены трупы Беджамова, а также Уткина и Лазарева, с огнестрельными ранениями», — прочел прокурор, отметив, что мотив убийства данных лиц – криминальный конфликт с сирийской группировкой, к которой относился Беджамов.

Следующий эпизод – убийство лидера Мазуткинской группировки Кутепова (13 февраля 1996; Малая Черкизовская, 14; огнестрельные ранения затылка и спины).

Убийство Маевского (1996). Его застрелили за то, что он избил человека из группировки Белкина.

Убийство Кириллова (кличка Киря; 1996). Его убили, судя по свидетельским показаниям за то, что он предложил убрать лидера группировки Белкина. Между тем, Киря за месяц до своей смерти жаловался соратникам, что его скоро могут убить свои, т.к. он «отработанный материал».

Плахову, Зайцеву и Гарюшкину:

Убийство Гарюшкина И.В. (1996; также был участником группировки). Его труп обнаружили закопанным в лесу в полиэтиленовом мешке без головы и конечностей. Он, как и некоторые другие, хотел выйти из группировки, однако, по другим свидетельствам его убили за не исполнение приказа Белкина прекратить употребление наркотиков.

Убийство Мингазова (1996). Его расстреляли «кемеровские» в кафе «Мечта». На найденном неподалеку пистолете обнаружены частицы пота, принадлежность которых Пронину «не исключается».

Убийство Мечника (1996). Его сначала задушили, а потом отрезали конечности и голову. Мечника убили якобы за употребление наркотиков и сокрытие части денег группировки.

Убийство Степанова (1996). Его застрелили потому, что тот проходил свидетелем по делу брата Буторина.

Убийство Калигина, Панина и Скворцова (1996). Их расстреляли потому, что они «не лестно отзывались о Белкине и фактически объявили ему войну».

Убийство Карпенко (1996). Его убили за то, что он «в очередной раз собрав с предпринимателей деньги не передал их руководству и пытался скрыться».

Убийство Гаврилова. В 1996 году «Белкин привлек в группировку Гаврилова», которому платил одну тысячу долларов в месяц, а «через четыре месяца принял решение его устранить».

Убийство Кульбикова. Судя по свидетельским показаниям, он являлся одним из лидеров греческой этнической преступной группировки, который оказывал помощь Булкину, Буторину и другим в получении греческих паспортов.

Затем прокурор перечислил еще несколько эпизодов убийств криминальных авторитетов враждебных группировок и участников «ореховской» ОПГ: убийство Маркелова, Баранова, Афиняна, Трофимова, Смоленцева. Затем были убиты братья Ивановы (Сергей и Борис), которые сами являлись киллерами и подчинялись Белкину. Затем расчленили Гришкова и Виноградова, которые входили в банду, но употребляли наркотики и нелестно отзывались о лидере.

Еще были убиты Черкасов, Курбанов, Торчилов, Ефимова.

Выступление первого гособвинителя было настолько утомительным, что присяжная с первого ряда клевала носом, а другая даже смогла ответить на телефонный звонок, однако некоторые скрупулезно делали записи в свой блокнот.

В завершении своей речи Мустафаев зачитал и мнение самого Белкова относительно вменяемых ему эпизодов. Белок вину не признает, от показаний отказывается и считает, что свидетели, дающие показания, его оговаривают.

«Подсудимый Пронин показал, что в период с 1996 по 1999 год по предложению некоего Олега Владимировича занимался охраной коммерсантов в городе Одинцово от других группировок. Его обеспечили мобильным телефоном, сказали называться «ореховским» и платили от 1000 до 1300 долларов в месяц», — рассказал прокурор, отметив, что организаторы группировок не заключают с участниками договоры и не выдает им трудовые книжки, а посему изобличить их кроме как по свидетельским показаниям не возможно.

Второй гособвинитель в своем выступлении сделал упор на вине Пронина и Белкина в убийстве следователя Керезя, который и начал в 1998 году расследование дела «ореховских». Прокурор Милешко, в отличие от коллеги, выступал бодро, и лица присяжных были направлены в его сторону. Хоронология расследования Керезя началась с заявления предпринимателя Орефьева, с которого «ореховские» вымогали деньги, а впоследствии сожгли баню.

Убил следователя, по мнению прокурора, именно Пронин.

«Белкин лично не жал на курок, но водил рукой убийцы. А рука убийцы – это рука Пронина», – отметил прокурор Милешко, отказавшись обсуждать вопрос о снисхождении к подсудимым, над которым присяжным также необходимо будет подумать.

Перед выступлением защитников подсудимых судья Козлов сделал очередной перерыв, но теперь уже до 6 октября. Между тем в коридоре суда адвокат Аль-Капоне Михаил Фомин считает, что обвинение было «скомкано».

«Были извращены показания свидетелей, – убежден Фомин. – Все скомкано в одну кучу. Приходите в понедельник, думаю, вам будет интересно».

ДЕНИС БАЛАШОВ

Читайте также:

Кавказский след в убийстве адвоката Татьяны Акимцевой

Ореховские  пошли в отказ

Судья удалил лидера «ореховской» группировки Дмитрия Белкин из зала суда

«Ореховские» убирают свидетелей?

Передел собственности или ненужный свидетель: Почему стреляли в депутата Журба?