Владислав Корочкин: Россия еще будет бороться за мигрантов

Все чаще новостные ленты поднимают тему трудовой миграции в нашей стране. Пугачев, Матвеевский рынок, Бирюлево, строители сочинской Олимпиады, амнистия для гастарбайтеров, визовый режим – десятки экспертов за последние месяцы высказывались по животрепещущим темам. И очень часто их оценки были противоположными. В интервью «Первому антикоррупционному СМИ» первый вице-президент «ОПОРЫ России» Владислав Корочкин рассказал о том, что многие пропускали в пылу политической полемики – экономической и ресурсной составляющей трудовой миграции. Кроме того, Владислав Леонтьевич прокомментировал проблемы, с которыми обратились в наше издание десятки бизнесменов из разных регионов.

— Одна из насущных проблем российских предпринимателей – длительное рассмотрение дел в Арбитражных судах. Иск может рассматриваться от полугода – все эти время недобросовестный партнер пользуется имуществом и деньгами. На Ваш взгляд, существует реальный выход из этой ситуации?

— Практика показывает, что в хозяйственных спорах, особенно между партнерами, обычно не получается быстро понять, кто прав, а кто виноват. Мы знаем массу случаев, когда разные инстанции по-разному трактовали ту или иную ситуацию. Пожалуй, никогда судебные споры не будут слишком быстрыми. К тому же оппоненты стараются привлекать для разборок между собой третьи стороны – влиятельных знакомых, журналистов, общественность. Так, значительная часть жалоб, приходящая на адрес омбудсмена, связана как раз с такими делами, когда предприниматели пытаются друг на друга натравить.

Считают, что система Арбитражных судов достаточно хорошо работает. Если исключить коррупционные моменты, то она будет абсолютно нормальной и работоспособной. Как с коррупцией в судах бороться? Внедрением процедур внутреннего контроля и ответственности руководителей за работу технологий, ограничивающих или сводящих на нет внутреннее взяточничество.

— То есть бороться с бюрократией?

— Бюрократия в суде будет всегда. Есть процессуальные вещи, которые нужно соблюдать. Нужно создать антикоррупционнмую атмосферу, исключить возможности получения необоснованной выгодны. Это уже сейчас делается – внедряются элементы открытости, прозрачности, решения публикуются в интернете. Понятно, что это должно включать комплекс задач – от нормальной зарплаты до усиления репутационных рисков.

— Предложенная омбудсменом Борисом Титовым амнистия для мигрантов вызвала горячие споры в экспертном сообществе… Что необходимо для ее реальной и системной реализации?

— Что понимать под амнистией прежде всего? Если легализацию всего нелегального потока, который сейчас существует – с этим вообще никто не поспорит. Понимать как систему мер, которая переводит мигрантов из нелегального статуса в легальный, что автоматически ставит их под контроль государства, заставляет пройти целый ряд процедур, платить налоги – с этим также нельзя не согласиться. Особенно, если учитывать стоящую перед нами проблему: убыль трудоспособного населения составляет от 600 тысяч до миллиона человек в год. И она компенсируется за счет привлечения новой рабочей силы. Не предпримем сейчас конкретных мер, количество нелегальных мигрантов будет только расти. Единственная альтернатива – усиление рецессии и падение производства.

Так что амнистия выступает первым шагом к формированию нормальной миграционной политики, которая позволит контролировать то, что сейчас находится вне правового поля. Мигранты – генератор финансового потока, который может быль легальным или нет. Конечно, тут масса вопросов, проблем, необходима проработанная дорожная карта. Но то, что омбудсмен Титов этот вопрос актуализировал, лишний раз подчеркивает — проблема существует и ее нужно решать. Если же всякий раз переводить ее в сугубо политический ключ, игнорируя экономические реалии, то кроме усугубления ничего не будет. А реалии озвучила две недели назад на заседании правительства вице-премьер Голодец – в стране 1,2 миллиона свободных вакансий на предприятиях.

— Но другая реальность, о которой говорят предприниматели – при постоянном росте налоговых и иных отчислений на российских работников послабления трудовым мигрантам могут привести к тому, что иностранцев попросту выгоднее принимать на работу!

— Рынок рабочей силы такой же рынок, как и остальные. Кстати, по оценкам многих предпринимателей и сегодня на ряде должностей мигранты получают не меньше российских коллег. Особенно если речь идет о малых компаниях. В крупных корпорациях совершенно другой подход и эта одна из тем, на которой мы акцентируем в последнее время внимание.

Миграционная политика должна быть достаточно гибкой и учитывать реалии, нельзя одинаково относиться к небольшой сельскохозяйственной ферме, которой требуется один-два работника и гигантской строительной компании, одновременно нанимающей десятки тысяч рабочих. В первом случае иностранец очень часто попадает в совершенно семейную среду, которая автоматически его интегрирует. Если вокруг 15 русских, мигрант волей-неволей заговорит на русском языке, будет впитывать новые правила поведения и отношений. А когда их селят тысячами за забором, где они общаются только между собой и живут как рабы, об интеграции нет и речи.

Так вот, сегодня миграционная политика не учитывает этого, наоборот, большая часть квот достается компаниям, которые создают резервации для проживания мигрантов.

— Подытожим: Россия уже не сможет обойтись без иностранной рабочей силы, которую нужно правильно интегрировать?

— Эксперты прогнозируют, что основная конкуренция в мире в ближайшие десять лет развернется за квалифицированные кадры и трудовые ресурсы. Поскольку прибавочная стоимость, добавочный продукт будут все больше и больше создавать в сфере интеллектуального производства, ценность креативных, быстро перестраивающихся и обучаемых людей только возрастет

— Нашей стране еще придется побороться за мигрантов?

— Однозначно. По тем же оценкам, общий миграционный потенциал стран Центральной Азии не более 5-6 миллионов человек. И это максимум. В России убыль трудоспособного населения до 2020 года, по прогнозам, может составить до 20 миллионов. Образуются ножницы, которые непонятно чем нужно уравнять.

— Оценивая последствия экономического кризиса, некоторые Ваши коллеги говорили: в трудные для бизнеса годы предприниматели меньше втягиваются в коррупционные схемы – мол, не из чего платить силовикам и чиновникам. Так ли это? Можно ли говорить, что коррупция – дитя финансово тучных периодов?

— Конечно нет. Коррупция есть и в беднейших странах, да еще больше, чем в нашей. Это нельзя напрямую связывать. Просто в открытой экономике коррупции меньше, поскольку конкурентная среда обеспечивает необходимость снижения издержек. Если же экосистема закрыта, все одинаково существуют в коррумпированном поле, на внутреннюю конкуренцию коррупция никак не влияет.

— Как бы Вы оценили первые результаты «экономической амнистии»? Достигла она своего результата? Почему?

— Это один из шагов. Его предваряла либерализация определенных статей УК и этот процесс необходимо продолжить. Потому что наступает понимание – если человек уклонившийся от уплаты налогов на условные 100 тысяч рублей, при этом создал добавочной стоимости на несколько миллионов и платил зарплату сотням сотрудников, его нельзя изолировать от общества. Ущерб выходит весьма относительный, смотря как его считать.

Для тех сотен предпринимателей, которые по этой амнистии выходят на свободу – результат налицо. То есть уже сейчас около полутысячи человек, необоснованно изолированные от общества, вернулись к нам. Это неплохой итог.

— При обсуждении «экономической амнистии» неоднократно заявлялось, что в экономических преступлениях вообще можно обойтись без реального лишения свободы. На Ваш взгляд, это действительно так?

— Нужно смотреть по каждому конкретному делу. Если экономическое преступление связано с коррупцией, при этом не дачей взятки, а извлечением необоснованной выгодны — один разговор. Если речь идет о вреде, который кому-то кем-то нанесен или якобы нанесен в процессе хозяйственной деятельности, во всех случаях нужно объективно оценивать с точки зрения реального потерпевшего. Виновный возместит ему, пусть и через суд, убытки, тогда зачем вносить в этот спор тюремную робу?

— Наверное, не случайно выделили две составляющие коррупционных преступлений. Очень часто предприниматели платят взятки, и об этом говорится в большинстве жалоб, поступающих в «Первое антикоррупционное СМИ» из разных регионов страны, под давлением. Когда на кону стоит бизнес, а порой и жизнь…

— Пару лет назад было исследование, которое показало – только 15% бизнесменов платят взятки для того, чтобы получить некие преференции по отношению к конкурентам. Все остальные взятки – восстановление конституционных прав, то есть преодоление искусственно создаваемых барьеров. Сегодня уже не так, но еще некоторое время назад, чтобы стать предпринимателем нужно было месяцами собирать десятки справок и во многих кабинетах напрямую вымогали деньги за то, что положено по закону.

Андрей Кошик