Меняем маршалов на солдатов. Кем работают дети чиновников?

На прошлой неделе стало известно об увольнении генерального директора компании «Главкосмос» Максима Шилова, являющегося сыном заместителя главы Роскосмоса Анатолия Шилова. Это решение было принято Росимуществом 10 апреля, но впервые об этом заговорили еще в 2010 году. Однако для того, чтобы разговоры стали делом, потребовалось кое-что посерьезней, чем возможный конфликт интересов или почва для коррупции. Дело в том, что в марте этого года Владимир Поповкин, глава Роскосмоса, и Жан-Жак Дорден, руководитель Европейского космического агентства, подписали договор о проведении совместной межпланетной миссии ExoMars, а учитывая коммерческие интересы российской стороны, нам совсем невыгодно, чтобы у иностранных партнеров возникали какие-то вопросы. Зачем, как говорится, выносить сор из избы?

Впрочем, не только в этой отрасли высокие назначения передаются «по наследству», более того, эта тенденция приобрела поистине космический размах: от провинций до столицы, от малого предпринимательства до высших эшелонов власти. Конечно же искоренить такую семейственность, в принципе, — задача неосуществимая, но, по мнению экспертного сообщества, на бытовом уровне — это не приносит глобального вреда нации. Совсем другая история с назначениями «сыновей\дочерей\жен» на ключевые посты в стратегически важных госкорпорациях.

Как выяснилось, такая история повторяется сплошь и рядом: можно заглянуть в биографию любого высокопоставленного чиновника и увидеть, что его чадо уже сидит в большом кабинете. К примеру, сын директора ФСБ Александра Бортникова — Денис, который сегодня является председателем правления ОАО «банка ВТБ Северо-Запад». Или вот еще, Сергей Матвиенко, сын председателя Совета Федерации, является гендиректором «ВТБ-Девелопмент», стопроцентным собственником ЗАО «Империя», у которой 28 «дочек», и вместе с женой Сергея Шойгу является соучредителем фирмы «БАРВИХА 4».

Дети Сергея Иванова, возглавляющего администрацию президента, также уже успели добиться определенных успехов: Александр сегодня заместитель председателя Внешэкономбанка, а Сергей входит в состав директоров Газпромбанка.

Сыновья главы РЖД Владимира Якунина занимаются гостиничным бизнесом и по совместительству являются владельцами целого множества  «ООО» и «ЗАО». Кроме того, племянник Якунина Кирилл Амосов владеет компанией «РТ Оператор», той самой, которая в прошлом году предоставляла в аренду РЖД десять тысяч вагонов. На то время компания владела лишь тремя тысячью, остальное брала в аренду. В этом году, чтобы работать на рынке самостоятельно, «РТ Оператор» купил десять тысяч полувагонов, причем основную часть у РЖД.

Андрей Бунич, экономист: «Они не боятся ответственности, они считают себя неуязвимыми и думают, что могут делать все, что им захочется, так как никто ничего с них не спросит. Я категорически против такой практики. Как можно доверить государственные деньги по сути семейной фирме?»

И здесь эксперт выделяет три последствия такой тенденции. Чувство неуязвимости порождает неэффективность. Распределение ключевых позиций между родственниками демотивирует всю бизнес-среду – средний класс перестает верить в успех, молодые люди уверены, что не смогут построить карьеру. Более того, несправедливость злит общество. А такая бомба не может вечно находиться в режиме ожидания. По мнению заведующего сектором Отдела ЦК КПРФ по молодёжной политике и члена Молодежной общественной Палаты Ярослава Листова, с экономической стороны, учитывая, что в мире и в России до сих пор идет кризис, такая тенденция еще больше загоняет нас в тупик.

В Японии уже давно сложилась интересная традиция: после выхода на пенсию с госслужбы, чиновника пристраивают в частную фирму на должность советника или заместителя руководителя. Такая традиция называется «амакудари», что означает сошествие с небес. Чиновник  выгоден компаниям  даже после «сошествия»: у него остаются связи. В итоге, рождается тесное переплетение частных компаний и бюрократии. Уровень зарплаты у госслужащих в Японии на 30-50% ниже, чем в частном секторе, поэтому «амакудари» считается справедливым вознаграждением, и как коррупция до последнего времени она не воспринималась. Хотя, кажется очевидным тот факт, что чиновник, готовя себе тепленькое место для старости, будет играть не за команду «государство, народ, справедливость». В России есть своя «амакудари», и для экспертного сообщества является таким же очевидным тот факт, что распределение ключевых должностей «по-семейному» — априори создает предпосылки для коррупции.

Валерий Астанчук «Естественно, это может создавать коррупционную почву, она и создается. Поэтому и появляются дела, связанные с родственниками, женами и детьми, причем сейчас все чаще и чаще»

«Это как трайбализм, — рассказывает экономист Андрей Бунич, — когда вся верхушка власти — из одного племени». Как правило, такое распределение происходит в странах Африки или Океании: одним — все, другим — ничего. Соответственно, речь о равноправии не идет и вовсе, а зачастую это приводит и к гражданской войне. Как это было в Руанде, Сомали или Либерии. «Кумовство — прямой путь к резне», — считает Андрей Бунич. В России ситуация не многим лучше. Всем известна классическая теория Чарльза Дарвина о естественном отборе, о том, что выживают наиболее сильные и способные. Сейчас же действует родственный отбор: родители просто не могут позволить своей «кровинушке» сгинуть. Такое вмешательство в естественный отбор приводит к загниванию нации, которая становится слабее по отношению к другим странам. Неконкурентоспособной.

Андрей Бунич: «Ну а правительство на что? Нужно уравновешивать конкуренцию и родственные связи. Со стороны власти должно быть встречное движение: это должно бить по самим родителям, по их карьере»

Такая практика применялась во времена Советского Союза, когда чиновник просто боялся пользоваться своим положением, потому что на него всегда могли «настучать», и он мог просто лишиться своего места. И даже политика партии была такова, что дети не могли заниматься политикой или заниматься в той же отрасли, что и родители, которые занимали высокий пост. В свое время сам Иосиф Сталин после Сталинградской битвы получил предложение обменять своего сына на фельдмаршала Паулюса. Его ответ стал известнейшим фразеологизмом: «Солдата на маршала не меняю!».

Однако те времена давно прошли, и сегодня в условиях рыночной экономики, в эпоху Facebook и войн компроматов необходимо искать другое решение. Но, по мнению заведующего сектором Отдела ЦК КПРФ по молодёжной политике и члена Молодежной общественной Палаты Ярослава Листова, этот вопрос нужно решать на законодательном уровне, вернуться к истокам. «То есть, должен быть закон, запрещающий детям высокопоставленных чиновников работать в той же отрасли, что и их родители», — считает Ярослав Листов.

Между тем, другой точки зрения придерживается молодой бизнесмен, миллионер, учредитель и генеральный директор языкового детского лагеря «Хаглар» Валерий Астанчук. «Нельзя просто запретить сыновьям занимать ключевые позиции – это будет уже другая крайность, которая тоже будет неверна», — считает бизнесмен. На его взгляд, нам необходимо воспитывать в обществе негативное отношение к коррупции и внимательней регулировать законы. «Понятно, что преимущество имеют люди со связями, и это, конечно, несправедливо, когда сыновья или дочери чиновников занимают ключевые позиции при условии, что есть более талантливые молодые люди», – говорит Астанчук.

Валерий Астанчук: «Но ситуация такова – эти самые дети чиновников также являются достаточно талантливыми, и они способны возглавлять корпорации и часто дело не в том, что у них есть связи, просто они росли в этой сфере в этой структуре, в семьях, которые занимались политикой и бизнесом»

В таких условиях молодежь просто не верит в свою силу, не верит, что можно пробить эту стену. Тем временем, Валерий Астанчук советует все-таки не сдаваться. «Если человек действительно чего-то стоит, то его просто так не отпустят. Когда замечают такой самородок – ему всегда найдут применение, так или иначе», — говорит бизнесмен. Возможно, это будет не так быстро и не так скоро, тем не менее у талантливых людей все равно есть все шансы на успех, считает Астанчук. «Хорошо, что такая история произошла, возможно, это первая ласточка», — отмечает Андрей Бунич. За последний год было много уголовных дел возбуждено, да и внимания общества только нарастает к этому вопросу. Между тем, если общество будет вести разговор, это может помочь в борьбе.

Аида Дисинбаева