Органы темных дел: полиция не хочет расследовать убийство коллеги

Ранним утром 28 октября 2016 года в селе Перемышль Калужской области был найден истекающий кровью подполковник полиции Алексей Камашкин. На его теле медики насчитали 11 ножевых ран. Через несколько часов он скончался в больнице, не приходя в сознание. Спустя более чем 8 месяцев с момента трагедии обстоятельства смерти высокопоставленного офицера выглядят все более таинственно и жутко. Дело возбуждено по статье «Доведение до самоубийства». Расследование преступления практически не ведется. Родственники и друзья погибшего предполагают, что региональные правоохранительные органы сознательно тормозят поиски возможных убийц, так как не хотят портить полицейскую статистику и расследовать сложное резонансное дело.

Зарезал сам себя без ножа

Село Перемышль. Уютная квартира на первом этаже многоквартирного дома. Ремонт своими руками делал хозяин. Теперь уже бывший. Вдова Наталья Камашкина говорит о муже в настоящем времени. Сдерживая слезы, признается, что до сих пор чувствует себя так, как будто попала в дурное кино. Рассказывает, что незадолго до убийства они вернулись с отдыха из поездки в Крым, а Алексей неделю как вышел из очередного отпуска. На отпускных фотографиях целуются и обнимаются счастливые супруги. Сейчас на самом видном месте стоит портрет улыбающегося Алексея с траурной полосой в углу.

«Алексей всю жизнь служил в органах внутренних дел, а с апреля 2016 года занимал должность начальника МРЭО ГИБДД по Калужской области. — По утрам муж вместе с одним из своих заместителей Алексеем Заичкиным выезжали в Калугу на службу. Чередовались, кто кого подвозит. В тот день была очередь подчиненного. Муж обычно вставал раньше меня. В тот день наша дочь должна была выступать на школьном мероприятии в местном ДК. Алексей, как всегда, поднялся раньше, разбудил дочь, позвенел ложкой в чашке чая, включил телевизор».

Алеша не отзывался, он лежал без признаков жизни в самой глубине помещения весь израненный

По словам Натальи в то утро у мужа было хорошее настроение. Накануне он успешно сдал на работе зачет по физподготовке, отлично себя чувствовал, строил планы на предстоящие выходные. За неделю до убийства Алексею предложили повышение до начальника подразделения по видеофиксации нарушений. Он очень обрадовался. А за день до нападения на работе рассказали, что его назначение согласовано. Алексей ответил на вопрос дремавшей жены о погоде, сказал, что снега нет, и вышел на улицу. Его не было примерно полчаса.

«Услышав звук двигателя, я посмотрела в окно, увидела автомобиль Заичкина и удивилась — муж никогда не опаздывает, — вспоминает Наталья, — Позвала — не отозвался, забеспокоившись, я вышла, даже не взяв мобильный, на улицу и стала искать Лешу. Заичкин сразу предложил посмотреть в гараже. В гараже у входа увидели кровь, окровавленные стены, дверь, автомобиль. Алеша не отзывался, он лежал без признаков жизни в самой глубине помещения весь израненный».

Найдя своего начальника в таком состоянии, Заичкин отправил Наталью домой вызывать скорую помощь, а сам позвонил в полицию, сообщив дежурному, что обнаружил шефа, вскрывшего себе вены. При этом порезы руки были очень глубокими, конечность болталась, были перебиты сухожилия. Приехавшие медики повезли Алексея в больницу и сразу же передали в руки хирургов. Сначала врачам показалось, что операция прошла успешно, но организм не смог справиться с нанесенными ранениями и огромной потерей крови. Только в области живота было обнаружено четыре проникающих пореза глубиной до 15 сантиметров.

Несмотря на взвинченное до предела состояние, Наталья старалась подмечать детали, которые должны были потом пригодиться в расследовании. «Никакого ножа на том месте, где лежал Леша, не было совершенно точно — продолжает вдова офицера, — Я утверждаю это так уверенно, потому что специально осмотрела все пространство. Затеряться орудие убийства никуда не могло. Ведь для того, чтобы вынести носилки, пришлось выгнать машину. А из гаража я вышла последней вслед за фельдшером».

Очевидцы, присутствовавшие во время первичного осмотра, слышали, как члены оперативной группы обсуждали отсутствие орудия преступления. Хотели даже лезть искать его на крышу гаража. Обстоятельства, при которых клинок был обнаружен, так и остались тайной. Одно известно точно — никто в семье Камашкиных этот нож никогда не видел. По правилам следователь обязан выяснить происхождение улики. Он должен был с фотографией обойти весь Перемышль. Ведь по вещественному доказательству можно установить убийцу.

Один из друзей подполковника всю жизнь работал в колонии. Посмотрев фото, он совершенно уверенно заявил, что это «перо» сделано заключенными исправительного учреждения. Когда много позже родственники погибшего прямо спросили следователя, кто конкретно обнаружил орудие убийства, он уклончиво ответил, что это не имеет для дела никакого значения. Напомнил, что лично ему дело передали спустя три месяца после происшествия, и что он бы возбудил его по 105 статье УК (предумышленное убийство). Следы рук, обнаруженные на ноже, оказались непригодны для идентификации личности державшего его человека. Также в гараже были найдены отпечатки двух разных людей. Они не принадлежат Наталье, но оставившие их личности так и не установлены. Проблемы возникли и с найденным на месте преступления генетическим материалом, к примеру, следами пота. По версии следствия его слишком мало для того, чтобы выяснить источник.

Первоначальный осмотр места происшествия проводился с грубыми нарушениями: следователь не доложила о случившемся происшествии с действующим сотрудником своему руководству, на месте в день происшествия не было эксперта-криминалиста (приехал на следующий день). Очевидцы вспоминают, что две женщины-понятые, приехавшие с опергруппой, имели прямое отношение к правоохранительным органам. Одна из них в настоящее время уже является аттестованным сотрудником полиции, а вторая работает в паспортном столе гражданским сотрудником. Во время осмотра обе даже не вышли из машины и реально не принимали никакого участия в процедуре.

Вместо расследования полицейские заметали следы

«Я не сомневаюсь, что Леша стал жертвой нападения убийц. — продолжает рассказ вдова. — Но уголовное дело возбуждено по статье 110 УК (Доведение до самоубийства) и, несмотря на наши многочисленные обращения, до сих пор так и не переквалифицировано. Формальным поводом для выбора именно этой статьи стало отсутствие следов борьбы на месте преступления и то, что вызвавший полицию Заичкин рассказал дежурному о вскрытых венах. Однако почти весь гараж внутри забрызган кровью, а вещи в почти пустом гараже оказались не на своих обычных местах. Свежую царапину, похожую на ножевой порез, мы нашли и на боку автомобиля. Также следы крови мы обнаружили и на улице у гаражных ворот». Следователи долго игнорировали эту улику. И лишь спустя несколько месяцев после очередной жалобы взяли пробы на экспертизу. Ее заключение подтвердило, что пятно действительно является человеческой кровью. Но определить, кому она принадлежит, было уже невозможно. «Думаю, что такое очевидное доказательство не хотели принимать во внимание, потому что оно не укладывалось в версию о самоубийстве. — предполагает Наталья. — Сложно представить, что кто-то станет резать себя на улице».

Одна из жительниц поселка накануне трагедии несколько дней подряд видела неподалеку от места жительства Камашкиных незнакомую машину. В селе жители быстро замечают любой новый транспорт. Но следователи эти показания не учли и попросили женщину не особенно распространяться об увиденном на том основании, что она не может вспомнить ни марку, ни номер авто. Соседка Камашкиных, в утро трагедии видела отчетливые следы обуви человека, ведущие от гаража, которые следствие не зафиксировало и вообще не взяло этот факт во внимание при ее официальном допросе. Все происходящее, к сожалению, показывает, что на самом деле следователем расследуется только одна версия, которая всячески подгоняется под возбужденную статью.

Камашкин еще боролся за жизнь, а у него на службе и в администрации уже начали распускать слухи о суициде. В это время сослуживцы забирали из кабинета принадлежавшие еще боровшемуся за жизнь начальнику вещи: записи, удостоверение, личный жетон, и другие предметы, рвали и смывали в унитаз какие-то документы и бумаги. Один из изъятых мобильных телефонов погибшего был возвращен вдове полностью заблокированным и требовавшим ПИН-кода. Хотя офицер никогда не ставил на свои трубки никаких паролей.

Многие коллеги погибшего подполковника в частных беседах говорят вдове, что версия самоубийства не состоятельна, с такими повреждениями это невозможно. Советуют искать правду, не прекращать жаловаться. Выдвигают гипотезы о возможном сговоре внутри системы и участии кого-то из начальства. Но официально идти против следствия и мнения руководства служивые люди не решаются. Страшно.

Неизвестный позвонил в полицию и назвал фамилию убийцы

«Я 33 года отработал прокурором и следователем.- говорит представитель потерпевших, тесть Алексея Камашкина Венедикт Моташнев, представлявший, пока позволяло здоровье, интересы семьи в этом деле. — И одним из правил всегда было, что органы, возбудившие уголовное дело, в первую очередь отстаивают интересы потерпевшего. Уже в день гибели моего зятя стало известно, что следователь планировал отказать в возбуждении уголовного дела. Об этом открыто заявила первая следователь по делу госпожа Кожиновская. До 8 ноября никаких движений не было вообще. Только после наших многочисленных обращений Наталью впервые допросили и после этого признали потерпевшей. Но и в дальнейшем к работе относились просто наплевательски. Никого не вызывали на допрос, не пытались искать свидетелей. Хотя мы указывали в своих неоднократных ходатайствах имена вероятных очевидцев”.

Моташнев рассказывает, что посмертная психологическая экспертиза была назначена лишь спустя почти 5 месяцев с момента убийства. Обычно результаты такого исследования бывают готовы через месяц, но в этом случае оно не завершено до сих пор. Убит высокопоставленный офицер, а все следствие спущено на местный уровень. «Мы ездили к руководителю следственного управления по Калужской области Владимиру Ефременкову. — говорит Моташнев. — Тот обещал заменить следователя. С трудом поменяли следователя из того же отдела. Сейчас уже третий следователь у нас. Артем Плаксин. Молодой, со стажем в неполных три года. Но никакого движения по делу нет. Мы обращались к руководителю СК России Бастрыкину с просьбой передать расследование в другой регион. Но все спускают “на землю” тому же Ефременкову. А от него приходят отписки».

Венедикт Моташнев предполагает, что возбуждение дела по статье средней тяжести позволяет его волокитить. Ведь для расследования особо тяжкого преступления — убийства, да еще и высокопоставленного сотрудника полиции, создается следственная группа, куда кроме местных следователей входят сотрудники других регионов. «Вместо того, чтобы по делу оперативно розыскными мероприятиями занимались сотрудники уголовного розыска, до сих пор почему то сопровождением данного дела занимается отдел собственной безопасности (ОСБ) областного главка полиции, который, судя по всему, старается все спустить на тормозах. В уголовном розыске работают сыщики, специалисты по раскрытию преступлений. А ОСБ занимается контролем за взяточниками, мздоимцами и нарушителями внутренних правил. Это дело – не их профиль».

На следующую ночь после страшных событий между 2 и 3 часами в отдел полиции Перемышля из телефона-автомата позвонил неизвестный. Этот некто сказал хорошо поставленным голосом фразу: «Дежурный, примите информацию: к убийству Камашкина возможно причастен гражданин П….»

«С Алексеем я знаком очень давно. Работали вместе. — говорит Владимир Дроздов, подполковник полиции в отставке, бывший начальник районного отдела внутренних дел села Перемышль. — Его отец был моим начальником, а когда я возглавил райотдел, то позвал Лешу своим заместителем. Но он предпочел оставаться в автоинспекции. Очень ответственный, порядочный человек. Никогда никаких странностей или психологических отклонений за ним не замечалось. Он любил жизнь, они с Наташей часто путешествовали, недавно ездили на Алтай. Ни о каком самоубийстве там не могло быть речи».

«Я совершенно точно могу сказать, что это не суицид. — высказывает свое мнение еще один друг семьи Виктор Коршунов, полковник полиции в отставке. — Мы с погибшим давно знакомы, раньше вместе работали в райотделах. Он никогда не повышал ни на кого голоса, был очень спокойным, уравновешенным человеком. Никогда не поверю, что он мог бы пойти на такой шаг, как самоубийство. Кроме того, что такой поступок абсолютно не соответствовал его характеру, к суициду не было никаких предпосылок. Во время нашей последней встречи, Алексей рассказывал мне, что уже решен вопрос о повышении его в звании до полковника и перехода на новую должность. Радовался, был в прекрасном расположении духа. Кроме того, я, как человек, служивший в уголовном розыске, могу утверждать, что обнаруженные у него повреждения он сам себе нанести не мог никак».

Коршунов озвучивает и еще один важнейший факт: в следующую ночь после страшных событий между 2 и 3 часами в отдел полиции Перемышля из телефона-автомата позвонил неизвестный, утверждавший, что знает, кто совершил убийство. Этот некто сказал хорошо поставленным голосом фразу: «Дежурный, примите информацию: к убийству Камашкина возможно причастен гражданин П….». Однако запись этого разговора не была приобщена к уголовному делу, так как считается утерянной. Вдове подтвердили, что такой человек существует, проживает в Калужской области и ранее отбывал наказание за тяжкое преступление. Вроде бы, его даже проверяли и не нашли связи с убийством Алексея.

Дело об убийстве сотрудника МВД точно будет находиться на контроле в Москве. — говорит Коршунов. — А «глухарь» никому не нужен. За него будут серьезно спрашивать. Могут наказать

Припоминает Коршунов и другие странности: «Участковый мне рассказал, что в тот день приехал в отдел и увидел, что все сотрудники вместо того, чтобы бежать искать преступников, землю рыть, сидят спокойно за компьютерами и печатают. У него сложилось впечатление, что все уже на тот момент было решено и все понятно».

У бывшего сыщика есть мнение о том, почему расследование возбудили не по статье о предумышленном убийстве: «Дело об убийстве сотрудника МВД точно будет находиться на контроле в Москве. — говорит Коршунов. — А «глухарь» никому не нужен. За него будут серьезно спрашивать. Могут наказать».

По мнению отца вдовы — специалиста с огромным опытом, в данном случае имело место умышленное заказное убийство. Улики говорят о том, что все было продумано заранее. «Злоумышленники, а действовала, как я думаю, группа лиц, выбрали раннее утро — время, когда еще мало кто ходит по улицам. — объясняет свою позицию бывший следователь. — На воротах гаража есть отогнутая пластина. Если предположить, что замок закрыли снаружи, а ключ потом бросили в дырку, то можно создать впечатление, что человек закрылся сам. А ведь ключ в итоге нашли именно у дверей, а не в кармане или у тела раненого. Вот вы часто бросаете ключ на пол? А Алексей был очень собранным человеком и вообще никогда не допускал никакого беспорядка. Если все было именно так, то один из убийц удерживал жертву, а другой наносил удары. Руку рассекли именно для того, чтобы создать видимость суицида». Тестю Алексея Камашкина уже подбрасывали анонимную записку с требованием не лезть в расследование. В ее тексте упоминается, что «все уже решено».

Версия: убили за то, что не хотел ставить на учет угнанные автомобили

Спустя месяц после убийства Алексея по Калуге пошли слухи, что накануне нападения в регион должна была прибыть через границу с Белоруссией из-за рубежа партия нелегально ввезенных, дорогостоящих иномарок — «джипов, крутых тачек» — как говорили местные. Якобы, к Алексею обратились с просьбой за немалые деньги выправить на них документы. Но порядочный и принципиальный офицер наотрез отказался. Тогда неизвестные сказали Алексею, что найдут как решить вопрос, а он пожалеет о своем решении. Кроме того, за время отпуска между двумя заместителями Камашкина якобы произошел конфликт. Есть еще и другие версии, которые не были отработаны до сих пор.

По всем изложенным фактам ПАСМИ направило запросы как в правоохранительные органы Калужской области, так и в центральный аппарат МВД и лично министру Владимиру Колокольцеву. В официальном ответе Управления внутренних дел по Калужской области за подписью врио начальника майора внутренней службы Е. В. Лесика сказано, что расследованием обстоятельств гибели А.В. Камашкина занимается Следственное управление СК России. «В установленном порядке А.В. Камашкин ежегодно проходил медицинский осмотр…  При назначении на руководящую должность результаты психодиагностического обследования А.В. Камашкина соответствовали предъявляемым требованиям».

А в письме Следственного управления по Калужской области подтверждается, что в производстве уголовное дело, возбужденное по признакам преступления, предусмотренного ст. 110 УК РФ по факту обнаружения тела Камашкина А.В. в гараже с телесными повреждениями. «Решение о возбуждении дела именно по данной статье было принято на основании данных, полученных в результате первоначальных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий. Законность и обоснованность возбуждения настоящего уголовного дела по ст. 110 УК РФ проверялась курирующим прокурором, постановление о возбуждении уголовного дела отменено не было. Вместе с тем, следствием было выдвинуто несколько версий произошедшего, в том числе и о криминальном характере полученных Камашкиным А.В. повреждений». Далее СК СУ сообщает, что информация о количестве и результатах следственных действий не может быть предоставлена в адрес ПАСМИ.

Управление общественных связей и глава МВД Владимир Колокольцев вообще проигнорировали наши обращения. Видимо, убийство подполковника из провинции — не повод для разбирательства. Наверное, для того, чтобы привлечь внимание министра должен погибнуть как минимум генерал. Но, мы рассчитываем, что руководство правоохранительного блока все же проведет проверку фактов ужасающей халатности в расследовании насильственной смерти одного из коллег.