Инициативы СПЧ, предложенные Владимиру Путину, вызвали конфликт

На очередной встрече президента с членами Совета по правам человека была выдвинута инициатива об ужесточении наказания за коррупционные преступления сроком заключения до 20 лет и отменой амнистии. Данная инициатива вызвала дискуссию между инициатором ужесточения Кириллом Кабановым и противником ужесточения Ириной Хакамадой. После окончания встречи, Первое Антикоррупционное СМИ попросило членов Совета прояснить ситуацию.

Во вторник, 14 октября, Владимир Путин встретился с членами президентского Совета по развитию гражданского общества и правам человека, на котором, в частности, председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов предложил президенту ужесточить наказание за коррупционные преступления увеличением срока лишения свободы до 20 лет, а также отменой амнистии.

В ответ на инициативу Кирилла Кабанова ужесточить законодательство РФ относительно коррупционеров Владимир Путин отметил, что он является «сторонником ужесточения ответственности за коррупционные проявления», но отмена амнистии – «это жесткач», хотя, если правозащитники настаивают, то и над этим президент не против подумать.

Сейчас за получение взятки (ст. 290 УК РФ) чиновнику грозит лишение свободы до трех и штраф, а если есть отягчающие обстоятельства (крупный размер, группой лиц и проч.), то от 8 до 15 лет тюрьмы. Кабанов предлагает ужесточить наказание для взяточников с минимальной планкой в 10 лет лишения свободы, а максимальной – 20.

С председателем НАКа не согласилась член Совета Ирина Хакамада и даже при его выступлении грозила кулаком: «Ужесточение уголовного законодательства не приводит к борьбе с коррупцией, а приводит к усилению коррупции в правоохранительных органах».

Госпожа Хакамада предлагает ориентироваться на опыт Китая. Там, по ее словам, если замечают, что успешный предприниматель начинает платить взятки любому контролирующему органу – таможне, чтоб уменьшить таможенный сбор, или налоговой, чтобы не платить налоги, – то китайцы не сажают в тюрьму предпринимателя или чиновника, а уменьшают налоговую ставку или таможенную пошлину и создают хорошие условия для развития.

«Конечно, наказания для чиновников там вплоть до расстрела, но сначала они создают условия, минимизируют финансовые и административные барьеры, чтобы бизнес развивался, а если при нормальных условия чиновник продолжает брать взятки, то его расстреливают», — рассказывает Хакамада.

На вопрос Путина, поддерживает ли она расстрел коррумпированных чиновников, то член Совета ответила: «Да, но при условии, что в начале будет таможенная пошлина нулевая, НДС – 10%, налоговые каникулы – 3 года для малого бизнеса, и доступ к ресурсам».

В вопросе ужесточения законодательства остается не ясным то, на кого они ориентированы, ведь большинство осужденных за взятки – это мелкие госслужащие – преподаватели, врачи и проч.

«Врачи и учителя у нас согласно решению верховного суда не входят в категорию должностных лиц. Мы не говорим о взяткодателе, он тоже не попадает в эту историю», — утверждает Кабанов, добавляя, что речь идет об ущербе и хищении бюджетных средств.

Хакамада считает данное ужесточение бессмысленным и потом, что «чиновник находится внутри коррупционной цепи и с правоохранительными органами он разберется быстрее. Как вы знаете, дело Васильевой ведется до сих пор, Сердюкова оправдали или амнистировали – непонятно, а предприниматели сидят пачками».

Кабанов же не исключает необходимость изменения правоохранительной системы, но это, говорит он, не меняет правового подхода: «Любая статья УК может быть использована правоохранителями и судом для того чтобы просто получить свои деньги».

По мнению Хакамады, разгул коррупции в России обусловлен всеобъемлющей бюрократией.

«Причем самодостаточной бюрократией – шампунь и ополаскиватель в одном флаконе, – то есть бюрократия у нас производит продукт, участвуя в госкорпорациях, и одновременно дает различные разрешения и административно выстраивает барьеры. При этом у нас коррумпированы правоохранительные органы, получается, такая глина замешана, а чтобы выскочить из этой глины и создать что-то приличное, нужно все-таки поменять правила, найти точки роста и убирать эти барьеры».

Чем была обусловлена такая инициатива со стороны Совета по правам человека, Ирина Хакамада не знает, потому что в Совете эта тема не обсуждалась, а была личной инициативой Кирилла Кабанова.

«Если он так думает, значит он не прав, – уверена Хакамада. – Если это была игра в поддавки, то есть нужно было вбросить эту информацию, то значит ждите, скоро будет 20 лет».

Кабанов с этим утверждением не согласен: «Это не личная инициатива, инициатива не обсуждалась в Совете, но в комиссии она обсуждалась. Просто Ирина Муцуовна не всегда где-то присутствует и что-то возможно забыла».

ДЕНИС БАЛАШОВ