Андрей Бунич: После окончания кризиса даже экономическая теория изменится

Где-то в 2008 году мировая экономика вошла в кризис: что-то надломилось, что-то изменилось, кто-то разбогател, кто-то обанкротился. Вот уже пять лет не смолкают разговоры об этом, более того, появилось хорошее оправдание собственных неудач, кризис стали винить во всем — все беды от него. Между тем, понятие «кризис» стоит рассматривать скорее, как фазовый переход, который приведет к непредсказуемой ситуации и к непрогнозируемым проблемам. Мировая экономика, пережив период трансформации, постепенно перейдет в новое качество. Предприниматель, потомственный экономист, кандидат наук и глава «Союза предпринимателей и арендаторов России» Андрей Павлович Бунич уверен, что вскоре изменятся многие принципы и понятия экономической теории. Да, и сама она изменится, а вместе с ней и мир будет существовать в некоей новой форме. Это, как в казино: выиграет тот, кто поставит фишку на правильную ячейку.

ПАСМИ: А я вот слышала, что кризис идет полным ходом и, дай бог, закончится через лет пятьдесят. Это действительно так?

А.Б.: Нет, ну, это понятно, что кризис идет. Но ведь это абстрактное понятие. Мы можем понимать по-разному его: когда что-то шло, а потом пошло не так, или что-то шло, а потом закончилось. Люди, которые трактуют кризис просто, как кризис, они исходят из такой схемы: что-то пошло не так, а потом это «что-то» должно выпрямиться и развиваться также, как до переломного момента. Но это маловероятно. Мировая экономика будет другой: будут новые технологии, новые законы, другой вид бизнеса, другие взаимоотношения. Увеличится роль нематериальных активов. Это будет большой постмодернистский мир

ПАСМИ: Вы прямо-таки кибер-панк рисуете…

А.Б.: Где-то так…деньги перестанут играть организующую роль в экономике. Сейчас, с виду, деньги являются связующим звеном, склейкой экономической системы. Но когда все важнейшие Центробанки мира — американский, европейский, японский, английский, швейцарский — выпускают деньги, сколько им вздумается, девальвируется сама денежная система. Более того, девальвируется само понятие денег, то есть управление человечеством уже осуществляется не только через них, потому что их становится много, в них нет недостатка — их даже слишком много. То есть, получается, что человек владеющий деньгами, не владеет властью. Тогда где же власть? Где центр принятия решений? Где влияние, если людей с деньгами становится больше? Это остается непонятным.

Важнейшие Центробанки мира выпускают столько денег, сколько им вздумается, а это девальвирует само понятие денег

ПАСМИ: На что уходит перекос?

А.Б.: Сейчас промежуточное состояние, и что получится в итоге, еще непонятно. Вот, к примеру, экономика Интернета, по сути, она ничего общего с монетарной экономикой не имеет. Потому и нет логического объяснения, почему живут те или иные проекты — у этого нет экономического обоснования. Если начать анализировать, то получится, что развиваются, как раз, не прибыльные проекты. Никакой связи между ценой акции и их прибылью нет вообще.

ПАСМИ: В их числе социальные сети?

А.Б.: Да, конечно! Что такое Facebook? Ничто! Получается, что продается просто фантик, название. Просто люди верят в этот фантик, поэтому он и существует, и исчезнет он в тот момент, когда люди в нем разуверятся. При этом, когда это произойдет, ничего не изменится, потому что уже на следующий день его место займет другая, но точно такая же сеть. Люди создадут новые аккаунты и мир останется тем же.

ПАСМИ: Получается миром сегодня правят не деньги, а вера?

А.Б.: Да, это управление сознанием людей. У руля те, кто контролирует интеллектуальную собственность, приток знаний и информации. Деньги же просто следуют за ними. К примеру, сейчас распространены бесплатные сервисы, а ведь это полное обнуление принципа коммерческого результата. Google стал инфраструктурой и берет деньги за ее контроль. По сути, своей бесплатностью он создает новую необходимость. В итоге, именно он становится управляющей системой – и уже Google решает, будут ли у тебя деньги или нет. Потому и бизнес получается какой-то странный, невиданный ранее. Но Google хоть как-то монетизируется, Facebook этого вообще никак не делает. Даже непонятно, может ли он монетизировать свое влияние. Не знаю, может быть, он работает для спецслужб, может быть, он кому-то продает информацию.

Продается просто фантик, название, и люди верят в него, но он исчезнет в тот момент, когда люди в нем разуверятся

ПАСМИ: Снова вспоминается Сноуден. Но, подождите, а как же создатель Facebook Марк Цукерберг? Он же богатейший человек!

А.Б.: Нет, Марк Цукурберг — это картинка, которую рисуют нам глобальные СМИ. Вы должны понимать, что такие люди — это «петрушки». Соединил эту штуку с другой и стал миллиардером, а этот создал алгоритм и тоже стал миллиардером — это невозможно, это фантазия. Нет, это даже детская наивная фантазия. Дело в том, что охрана интеллектуальной собственности построена таким образом, что даже самый влиятельный человек не может быть уверен, что он сможет ее отстоять. А как это смог сделать студент? Это нереально. Это рассказываются сказки о том, что он придумал какие-то штучки, расставил их по-другому и вдруг стал миллионером. Ты сколько угодно можешь расставлять эти «штучки», ты даже можешь лучше всех расставлять их, но, как только у тебя это получится, придут большие дяди отберут все твои «штучки» и выкинут тебя. И ты ничего никому не докажешь. Следовательно, за Цукербергом, стоит некий очень мощный силовой фактор удержания интеллектуальной собственности. Этих соцсетей очень много, их было вагон и маленькая тележка, просто у них разное сочетание маркетинговых ходов. Еще в 2007 году я уже прекрасно обо всем этом знал, но если я знал об этом здесь, то в Америке об этом знали миллионы людей, и была куча вариантов, как это организовать. Суть в том, что какие-то влиятельные структуры объявляют кого-то владельцем этой структуры, и только потому туда вкладываются большие деньги, только за счет этого он становится миллиардером.

Сейчас Google решает будут ли у тебя деньги или нет

ПАСМИ: Звучит это так, будто бы он работает миллиардером…

А.Б.: Так и есть — об этом надо честно говорить. Силиконовая долина — это полигон. Там выявляют действительно активных людей, шустрых ребят, берут их под колпак и потом ведут их в правильном направлении. Вспомните бизнес-ангелов, они не могут появляться из ниоткуда.

ПАСМИ: Кстати, эти бизнес-ангелы стали и в России появляться.

А.Б.: У нас, к сожалению, этому уделяется не так много внимания. Но американцы вовремя поняли, на что делать ставку, и не проиграли. Помните, с 1995 по 2001 год был пузырь доткомов? Тогда думали, что Интернет завоюет просто все. Ходили слухи, что кругом будет один Интернет, как, помните, в фильме «Москва слезам не верит», когда герой говорил: «Кругом одно сплошное телевидение». Также в конце 90-х годов в Америке продавали акции направо и налево. Приходил человек и говорил «у меня такая-то идея», и начинал распродавать акции на сотни миллионов долларов. Это были просто бумажки, но все шло в рост, и ситуация приняла гигантские масштабы, туда пришли колоссальные деньги, американцы нагрели на этом руки. Естественно, потом этот пузырь лопнул, и Интернет отошел на второй план. Но. Хоть это и называли пузырем, в итоге Интернет превратился в сугубо американскую технологию – все фирмы работающие в сети — сплошь до одной американские, на 99 процентов и девять в периоде. А если и есть некая иностранная фирма, то они просто являются партнерами американцев. То есть, этот пузырь для них оказался полезен – они создали мощную инфраструктуру.

ПАСМИ: А ведь в то время была популярна экономика знаний?

А.Б.: Ее называли по-разному: новая экономика, экономика знаний, экономика информации. Все это в какой-то момент подзависло и ушло на второй план. Но я думаю, что после окончания этого, так называемого, кризиса мы увидим синтез всех этих идей. Будет некая переоценка ценностей. Станет понятно, что нематериальные активы – важны. Если посмотреть капитализацию компаний – мы увидим, что самая большая она в тех компаний, где пощупать и понять ничего невозможно. Apple, Facebook, Microsoft… Это гигантская капитализация. А если посмотреть балансовую стоимость компаний, которые работают в традиционной экономике, то у них соотношение физических и нематериальных активов будет примерно 50/50. Здесь под нематериальными активами имеется в виду не только специфика каких-то технологий и особые навыки, но и интеллектуальная собственность, бренд, известность, репутация, лояльность потребителей и так далее. А в новой экономике, за которой маячат мощные госкорпорации или монстры типа Пентагона, нематериальные активы занимают еще большую часть. К примеру у Microsoft – 90% нематериальных активов. У Google еще больше. Более того, даже старые компании видоизменяются. К примеру, Coca-Cola. Вот, как вы думаете, если сгорят все их заводы, а запасы всей кока-колы будут уничтожены, сколько компания потеряет в стоимости?

ПАСМИ: Вопрос с подвохом, полагаю немного..

А.Б.: Пять процентов!

ПАСМИ: Серьезно?

А.Б.: Да, у них 95% нематериальных активов. Им будет совсем не сложно, со стоимостью 100 млрд долларов, взять в кредит 5 млрд и построить новые заводы. Получается, что уничтожить ее невозможно, получается, что продается просто слово – воздух.

The Coca-Cola Company ничего не потеряет, если в один момент из мира исчезнет вся кока-кола, а заводы по ее производству сгорят

ПАСМИ: Получается все эти заводы ничего не стоят?

А.Б.: Да, и на этом строится новая экономика. И сейчас к этому процессу подключается и автомобильная промышленность. Вы покупаете Porsche Cayenne – просто, потому что это Porsche Cayenne. Стоимость железа становится все меньше, в нее вложено уже больше 50% нефизических активов. Хотя, казалось бы, что может быть традиционней автомобилей, но и этот рынок сдается. При этом, за всей интеллектуальной собственностью стоит защита. Если ее никто не будет соблюдать – ты не сможешь зарабатывать так много. А на чем стоит интеллектуальная собственность в мире ? Она стоит только на силовом соотношении, на военно-морских силах США. Если их не станет, я очень сомневаюсь, что кто-то станет платить столько за банку кока-колы.

ПАСМИ: Но ведь сейчас очень много фейков, подделок…

А.Б.: Да, и это еще раз доказывает условность всех цен. Все производство перевезли в Азию и то, что вы там покупаете за бесценок, по сути является оригинальным продуктом – это так называемый «левак». Стоимость — это продукт сознания и воображения, созданная под действием маркетинговых сил. Вы слышали о нейромаркетинге?

ПАСМИ: Нет, что это?

А.Б.: Сейчас можно просчитать нужное сочетание цветов и звуков, чтобы человек, как крыса, среагировал на это. Они рассчитывают, что столько-то человек клюнет на этот видеоряд, кто-то пойдет за таким запахом, получается, что людьми управляют как крысами..

Сейчас маркетологи так рассчитывают сочетание цветов, звуков и запахов, что люди, как послушные крысы, идут и покупают

ПАСМИ: Напоминает собаку Павлова..

А.Б.: Да-да. Человек заходит в магазин и автоматически покупает определённые вещи – это нейромаркетинг. Человек не думает, он действует на автомате. И это сделано в масштабе всего общества.

ПАСМИ: Вы сказали, что Интернетом на 99,9% владеют Соединенные Штаты, затем вы сказали, что на этих самых нематериальных активах и интеллектуальной собственности будет строится вся экономика. Получается, что когда экономика наконец примет новое лицо, весь мир превратится в США?

А.Б.: Это и происходит. Вы когда-нибудь слышали о глобализации? Для этого у нас Макдоналдс в каждом городе. Это не выдумка и этот процесс идет полным ходом. Но пока еще есть контрсилы, которые еще могут сопротивляться.

ПАСМИ: Что это за контрсилы? Кто сопротивляется больше всего?

А.Б.: Китай, Россия и остальные страны, у которых осталось еще хоть какое-то военно-политическое влияние. Надо понимать, что ни Европейской, ни Японской системы в сущности не существует.

ПАСМИ: Еще я слышала, что, в том числе, и в Америке, электронные деньги, кредитки уже не подкреплены материальными деньгами, настолько их много. Насколько это опасно?

А.Б.: Это очень опасно. Но западные люди не понимают этого – они зомбированы этим. Они не видят наличных денег, и, по факту, электронных денег не существует. Вот этот кусок пластмасса – он твой, а денег уже нет. И есть большие риски, во-первых, в результате люди лишены всякого понимания, сколько этих денег вообще есть. Во-вторых, завтра может быть дефолт, банки могут рухнуть, с ними исчезнут электронные деньги – наличные же останутся. Как на Кипре. Человек не сможет даже просто поесть.

Аида Байдавлетова

читайте продолжение…