Александр Хинштейн: коррупцию победить не сможет никто

Депутат Государственной думы Александр Хинштейн недавно проводил прием населения в Самаре. Проблемы, с которыми к нему приходят жители Самарской области, это не только и даже не столько решение каких-то социальных вопросов. Зачастую, это проблемы коррумпированности чиновников, правоохранителей и других ветвей власти. Сам депутат считает, что коррупцию победить невозможно, но можно придать ей правила игры. О том, что это за правила, и о фактах наиболее резонансных коррупционных проявлений Александр Хинштейн рассказал в интервью ПАСМИ.

— Александр Евсеевич, как известно, коррупцией пронизано все российское общество. Как Вы считаете, какие новые меры по борьбе с коррупцией должны быть приняты, чтобы ее искоренить? Какая роль в этом процессе принадлежит законодателям?

— Вы мне задаете вопрос, на который нет ответа. Причем, нет ответа не только у меня и у моих коллег, но и ни у одной страны. Коррупцию победить как, скажем, оспу или испанку, не смог еще никто. Речь идет лишь о придании ей неких очертаний: об установлении правил игры, которым будут подчиняться все. Весь вопрос в масштабах этой коррупции.

В России масштабы коррупции приняли угрожающий характер. Они создают угрозу для национальной безопасности страны

Да, никто не спорит с тем, что в России масштабы коррупции приняли угрожающий характер. В том числе они создают и угрозу для национальной безопасности страны. Государственная Дума делает сегодня достаточно много, чтобы законодательно изменить ситуацию. Только что мы в первом чтении приняли президентский законопроект, который, как вы знаете, запрещает госслужащим и другим категориям лиц, а также членам их семей иметь счета в иностранных банках, являться владельцами любых акций в иностранных компаниях, участвовать в любых формах коммерческой деятельности, в том числе, с передачей доверительного управления за пределами России. Это очень серьезный шаг, и я убежден, что после принятия закона у многих возникнут серьезные проблемы. В прошлом году мы приняли закон, который вводит механизм контроля за расходами чиновников и приравненных к ним категорий. Это системная работа, и она продолжается, поскольку еще ранее был принят закон, который устанавливал обязательность декларирования своих доходов.

Понятно, что в одночасье переломить складывавшуюся годами психологию системы невозможно. Мы должны составить правила игры, что мы и делаем поэтапно. Сначала приняли закон о декларировании доходов, к которому все привыкли, затем приняли закон о декларировании расходов. Одна из мер, предусмотренная данным законом, — это конфискация неправомерно нажитого имущества по представлению прокурора. Хочу сказать, что при принятии этого закона мы внесли поправку, авторами которой была Ирина Яровая, я и еще несколько коллег, и эта поправка устанавливала, что действие закона начинается не с 2013 года, как предполагалось вначале, а с 2012 года. Поэтому первые отчеты, которые сейчас пойдут, они уже будут касаться периода прошлого года.

Мы ввели новые виды уголовных преступлений, таких как посредничество при получении взятки. Раньше этого не было. Мы установили кратные штрафы за коррупционные преступления в первую очередь за получение взятки. Как вы помните, этот штраф составляет до 100 размеров от доказанного объема полученной взятки. Это лишь тот перечень вопросов, которые касаются антикоррупционной деятельности. Но мы понимаем, что коррупция – это то явление, которое появляется там, где отсутствует закон. Там, где он непрозрачен.

Приведу вам простой пример. Вот сегодня я провел прием населения. Один из посетителей поднял вопрос, который наглядно показывает системные проблемы. Этот вопрос связан с выделением земельных участков в Самаре. Закон о земле Самарской области предусматривает право каждого гражданина обратиться с заявлением о предоставлении ему бесплатного земельного участка в безвозмездное пользование. При этом фактически решение кому давать, а кому не давать землю отдается на откуп чиновникам. И это неправильно. Выслушав этого человека, я для себя сделал вывод, что нам нужно менять региональный закон и нужно вводить порядок – кому именно такие земельные участки должны предоставляться бесплатно. Как только у чиновника появляется возможность влиять, у него тут же появляется поле для коррупционных маневров. Для этого нужно лишить чиновников этой возможности. Но если в законе будет четко сказано о том, каким категориям граждан предоставляются участки – многодетные семьи, инвалиды, участники войны и т.д., то это будет уже не право чиновников, а их обязанность.

Задача законодателя сделать так, чтобы законы были максимально прозрачны и не давали возможности для злоупотреблений. На это направлена такая мера, как создание во всех регионах Многофункциональных центров (МФЦ), которые занимаются предоставлением населению услуг в электронном виде. Чтобы люди не ходили с бумажкой из кабинета в кабинет, чтобы над ними не издевались чиновники и клерки, превращающие свое место в доходную должность.

— Сейчас полным ходом идет расследование уголовных дел, связанных с хищениями в бытность министра обороны Анатолия Сердюкова. Есть основания полагать, что хищения, а также незаконные отчуждения военного имущества имели место и в Самарской области. Известны ли вам такие факты?

— Эта волна дошла до Самары. Более того, она началась именно отсюда, потому что одно из первых дел, которое было возбуждено еще до основного скандала, напрямую связано с Самарой. А точнее – со злоупотреблениями при продаже здания самарского военторга. По этому делу еще в начале прошлого года была задержана Екатерина Сметанова, которая впоследствии стала одним из главных фигурантов большого уголовного дела по «Оборонсервису». К сожалению, в тот период она почему-то была освобождена из-под стражи. Вопросы, которые затрагивали Самару в связи со скандалом вокруг Минобороны, стояли с самого начала. Некоторые из жителей самарского региона, насколько я знаю, также были вовлечены в эту противоправную схему.

— Переходя от Минобороны, можно вспомнить скандал с хищениями во ФСИН. На ваш взгляд, насколько это достойный поступок, когда генерал МВД бежит от следствия и скрывается предположительно в Израиле?

— Мы с вами сейчас не знаем, где находится Александр Александрович Реймер. Я слышал одну из версий, что он в Израиле, но у меня нет этому подтверждений и доказательств. Сама по себе ситуация с этим уголовным делом, кончено же, возмутительна. Скажу, что этому делу предшествовала серьезная проверка Счетной палаты, которая установила, что действительно товары для уголовно-исполнительной системы закупались по завышенным ценам. Кто будет фигурантом данного уголовного дела, будет ли установлена причастность к этому делу теперь уже бывшего директора ФСИН Александра Реймера – на этот вопрос сегодня не ответит никто.

— Про скандал со стадионом «Буревестник», который был продан Областным советом профсоюзов бизнесмену Шаповалову, слышали все. Однако недавно в местных СМИ появилась интересная информация, согласно которой, у спортобщества «Динамо», учредителем которого является ГУ МВД по Самарской области, появилась фирма-двойник. У общества, как известно, есть объекты недвижимости. К примеру, стадион «Динамо». Слышали ли вы об этой ситуации, и не грозит ли стадиону «Динамо» судьба «Буревестника»?

— Я слышал эту историю, запрашивал по ней информацию, и у меня даже есть ответы из прокуратуры и ГУ МВД. Это тема, безусловно, серьезная, поскольку она напрямую касается репутационных вопросов ГУ МВД. «Динамо» – это спортивное общество, которое на протяжении десятилетий являлось одной из визитных карточек и МВД, и силового блока в целом. И когда возникает ситуация, при которой некое частное лицо регистрирует на себя «Динамо», — это не может не вызывать вопросов. Но пока я не могу более четко комментировать данную ситуацию. Я в ней еще разбираюсь.

— Смена региональной власти зачастую ведет к появлению уголовных дел, связанных с коррупцией. Однако в Самарской области дел антикоррупционной направленности куда больше, чем при смене руководства региона. Это говорит о том, что область погрязла в коррупции, или это часть масштабной работы, о которой раньше только говорили?

Ситуация, которая сложилась сегодня в правоохранительном блоке Самарского региона, является чрезвычайной

— Не проходит и месяца, чтобы не был задержан очередной чиновник, при этом сумма взятки довольно мизерная, как, например, в случае с заместителем главы администрации Железнодорожного района – 30 тыс. рублей. Тем не менее, действия в отношении чиновников довольно жесткие. Одновременно масштабы хищений в сфере ЖКХ исчисляются сотнями миллионов рублей, но впечатляющих результатов в виде арестов народ не видит. Прокуратура, правоохранители и следствие ссылаются на сложность таких дел. А с чем на самом деле связано отсутствие арестов по фактам многомиллионных хищений?

— Это связано с народной мудростью, которая гласит, что алтынного вора вешают, а полтинного – чествуют. Я вам говорил, что, к сожалению, здесь вовлечены и правоохранители.

Вот, пожалуйста, последний пример с экс-заместителем департамента имущества города Вадимом Кужилиным. Кужилин, как известно, был задержан, но вместе с ним был задержан и сотрудник ГУ МВД Егоров. Еще один сотрудник областного УЭБиПК привлечен по делу, но в связи с помощью следствию, оставлен на свободе. Именно эти офицеры полиции, по мнению следствия, занимались подбором асоциальных элементов, на которых оформлялись квартиры. А впоследствии эти квартиры продавались. Вот – наглядная картина тотального сращивания коррупционеров в пиджаках и погонах.

— А по какой причине Кужилину изменили меру пресечения с подписки на арест?

— У следствия и у оперативных служб были для этого веские основания. Что касается самого дела, то оно формально было возбуждено по заявлению, подписанному руководителем департамента Сергеем Черепановым. Это заявление он направил в правоохранительные органы.

— Может быть, Черепанов не ожидал таких последствий? Не мог же он не подозревать о том, чем занимается его заместитель?

— Мне трудно судить о том, кто об этом знал, и кто был посвящен, но реальных масштабов содеянного не предполагал никто. Сегодня речь идет о тридцати эпизодах, но при должной отработке их может быть гораздо больше: до ста.

— Недавно губернатор Николай Меркушкин заявил о том, что бизнес не должен идти в политику. Его слова можно было адресовать многим нынешним депутатам Самарской губернской думы. Решится ли кто-то из них отказаться от депутатского мандата?

— Не готов выступать в роли толкователя слов губернатора. Лично для себя понимаю его слова следующим образом. Люди из бизнес-среды, приходя в публичную политику, должны забывать о своих интересах. Ровно такую позицию занимает и Владимир Путин. И именно с этим связана сегодняшняя очистительная волна в высших органах власти – когда те из моих коллег, кто нарушает закон, совмещая свою депутатскую деятельность с коммерческой, лишаются мандатов или становятся фигурантами уголовных дел. Я не думаю, что Николай Иванович имел ввиду то, что люди, работавшие в бизнесе, не должны идти во власть.

Если будут конкретные доказательства, что эти лица используют свое служебное положение для извлечения прибыли, то это должно стать поводом для серьезных разбирательств. Но, в отличие от Госдумы, Самарская губернская дума формируется только на 10% по принципу основного места работы. Остальные депутаты не получают зарплату и вправе являться учредителями коммерческих структур. Главное, чтобы при этом не наступало конфликта интересов.

— Недавно произошла одна из самых значимых отставок – уход с поста руководителя департамента по вопросам общественной безопасности правительства Самарской области Ивана Миронова. Кто, на ваш взгляд, может занять его место?

— Не предполагаю и даже гадать не хочу. Это полностью прерогатива губернатора Николая Меркушкина. Считаю для себя недопустимым вмешиваться в кадровую политику системы исполнительной власти.

— Откуда в настоящее время пошла мода ругать муниципальную власть? Я имею в виду Дмитрия Азарова…

— От товарищеской критики еще никто не умер. Любая критика, если она конструктивна, идет только на пользу. Например, много было сломано копий по факту приезда сюда Валентины Ивановны Матвиенко, которая прошлась с критикой по Азарову. А я считаю, что это было очень полезно. И работа по благоустройству в городе пошла более активно. В том числе, и работа по сносу незаконных торговых точек.

— Но, может быть, те, кто слишком рьяно критиковал Азарова, были заинтересованы в его скорейшем снятии, чтобы если и не сесть в кресло мэра самим, то посадить туда своего человека?

— Я не сторонник конспирологических теорий. Мне трудно их оценивать.

— Горсткин после одной из своих пресс-конференций заявил, что СУ СКР проверил слова Хинштейна о том, что бизнесмен Шаповалов заплатил ущерб за вырубленные ели. И якобы информация о компенсированном ущербе документально не подтверждена. Я имею в виду скандал 2011 года, когда подконтрольная Шаповалову фирма спилила ели возле ЦУМа…

— Я не очень понимаю в рамках чего СУ СКР проверяет мои слова? Как это соотносится с законом? Процессуальная проверка – проводится лишь, когда есть признаки преступления или поступившее заявление о преступление. А в чем здесь преступление?

Вообще, многие действия этого органа в Самарской области мне не очень понятны…

— Недавно руководство ГК «Эковоз» объявило вознаграждение за информацию о местонахождении пропавшего Александра Душкова на сумму в 5 миллионов рублей. Почему в Самарской области не ищут пропавших или ищут, но из рук вон плохо?

— Сам господин Горсткин, коснувшись работы по расследованию пропажи Душкова, дал себе объективную характеристику. Он сказал, что вынужден признать позор следственного управления. Возвращаясь к вашему вопросу по поводу Шаповалова, мне вообще очень интересна логика действий СУ СКР. Когда я, полиция, прокуратура и граждане направляем в следствие материалы, в которых есть конкретные факты преступлений, причем преступлений в том числе и тяжких, этим материалам хода не дается.

Почему не возбуждены дела по украденным игровым автоматам, изъятым ГУМД? Почему развалилось дело начальника одного из городских отделов полиции Шевякова, задержанного при получении взятки? Почему опять приостановлено дело против подполковника Марьина, бывшего начальника ОРЧ по коррупции, обвиняемого в похищении человека?

А взять, к примеру, дело экс-начальника Шигонского РОВД Чичельника. После того, как сюда приехала бригада генеральной прокуратуры и СКР, и после того, как было составлено заключение, в адрес г-на Горсткина были направлены материалы по 22 преступным эпизодам деяний, выявленных в ходе работы бригады. Там были разные составы, в том числе, и такие истории, как содержание людей в рабстве. Я имею в виду нелегальных мигрантов, которые должны были содержаться в изоляции, дожидаясь депортации, а вместо этого их использовали в качестве бесплатной рабочей силы на строительстве объектов УВД и личных домов. Работали они за еду. Если не строили – их не кормили. На сегодняшний день, количество отказов, вынесенных СУ СКР, уже не поддается подсчету – это 22 эпизода, по которым у меня есть ответы, подписанные центральным СКР о том, что целый ряд фактов подтвердились. Ни по одному из них не было возбуждено уголовного дела. Зато у г-на Горсткина есть силы и время заниматься проверкой моих слов, сказанных в интервью журналистам. Вот на что они тратят силы. Конечно, у них не будет времени на то, чтобы раскрывать преступления. Искать тех, кто похитил Душкова. Искать тех, кто убивает людей. Чтобы закончить тему по Шаповалову, а точнее, по той фирме, которая стала инициатором вырубки елей перед ЦУМом: были закуплены деревья и переданы в МП «Горзеленхоз». Эту информацию мне официально подтвердило руководство города. Кроме этого, вам наверняка известна история по строительству детских площадок на сумму 40 млн рублей за счет средств Шаповалова.

— Эти площадки есть, или они только еще строятся?

— Да, они есть. Они установлены в 9 школах города Самары.

— Кстати, по поводу Чичельника. Недавно одно общественное движение начало рассылать письма, в которых заявляет об опасениях, что дело Чичельника в суде может развалиться.

— Я в курсе этих заявлений. В ход следствия и судебного процесса вмешиваться не могу и не собираюсь.

— Кем вы себя больше ощущаете – журналистом или чиновником?

— Я никогда не ощущал, не ощущаю и, надеюсь, не буду ощущать себя чиновником. Журналист – это профессия, и в этом смысле она не изменилась. Я воспринимаю себя человеком, которого жители уполномочили защищать их интересы. Я, если угодно, и адвокат самарцев, отстаивающий их интересы, и прокурор, поддерживающий обвинение на процессе. Но никак не чиновник. И я стараюсь строить свою работу именно не по чиновничьему принципу. Если бы я чувствовал себя чиновником и хотел работать как чиновник, я бы не открывал общественные приемные. Я бы не вступал в конфронтации с теми или иными недобросовестными руководителями.

Я бы не инициировал какие-то новые проекты. Зачем мне было бы все это нужно? Поверьте мне, нет ни одного вопроса, решение которого просто упало бы с неба, как спелый ананас. Каждое решение, которого я достигаю, требует огромного количества сил, здоровья, нервов, конфликтов. Вы думаете, что просто так федеральные ведомства берутся нам помогать в тех или иных вещах? Нет, конечно.

— Но другие-то этого не понимают? 

— А другие не понимают, может быть, потому, что привыкли к другому стилю работы. Тут не приходится удивляться. Когда я избирался депутатом, я говорил об этом на всех встречах. О том, что именно так, как сейчас, я и буду работать. Что я не буду послушным, спокойным и для всех удобным. Хотя быть для всех удобным не составляет никаких сложностей. И сегодня я был бы первым другом всех генералов, ездил и разрезал ленточки, говорил дежурные слова, вручал поздравительные адреса, проводил прием в приемной Медведева, рассылал бы формальные запросы. После этого получал бы такие формальные отписки, и все были бы мной довольны. Но мне так работать неинтересно. Так работать я не хочу. Потому что люди, которые мне поверили, ждут от меня не формальных отписок, а конкретных решений. Каждый прием населения, который я провожу, сопровождается моими личными незамедлительными вмешательствами. Я в ходе приема сразу звоню тем или иным руководителям или главам и сразу на месте пытаюсь найти решение. Это совершенно не чиновничий подход.

 Люди, которые мне поверили, ждут от меня не формальных отписок, а конкретных решений

— Можно ли если и не решить, то минимизировать проблему коррупции в регионе путем замены руководителей органов власти?

— Всех заменить нельзя. Встает вопрос – на кого менять? Скамейка запасных у нас крайне мала. Я полагаю, что этот процесс должен в большей степени идти естественным путем. Должна приходить молодежь. И неслучайно я свои усилия, как депутат, в значительной степени направляю именно на молодежь. Те объекты, финансированию которых я в большой степени способствовал, связана с молодежью. В том числе последний проект — создание кадетского корпуса МВД в Самаре. Все это направлено на то, чтобы новое поколение, которое придет на смену сегодняшней власти, в том числе, и мне, было другим. Значительная часть чиновников, правоохранителей сегодня не поддаются перевоспитанию. Люди на протяжении долгих лет привыкли к тому, что их должность является кормушкой. Их психология уже сформирована и безнадежно испорчена. Но, конечно же, рыба гниет с головы. Поэтому ротация кадров, в том числе, за счет людей из других регионов, — это правильное направление. Почему мне, например, проще работать в Самаре, чем ряду моих коллег? Потому что я не связан здесь ни с кем личными, родственными отношениями. В каждом вопросе я могу быть объективным. Но я понимаю коренных самарцев, когда в поле твоего зрения попадает твой бывший одноклассник, однокурсник, племянник, сват, сосед и т.д. Кстати, хочу напомнить, что с 1 января вступил в силу закон, который предусматривает ротацию госслужащего раз в 5 лет. Об этом законе мало говорят, но он уже есть. Надеюсь, что и эта мера антикоррупционного характера поспособствует обновлению кадров и отрыву людей от территорий, к которым они прикипают.

Илья Круговой