Кого на самом деле защищает Гражданский кодекс, или как заставить СМИ замолчать

Еще в сентябре членами Общественной Палаты в Госдуму было отправлено заключение экспертизы законопроекта «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса РФ, а также в отдельные законодательные акты РФ», с предложением исключить поправки в части норм, касающихся деятельности СМИ. Но второе чтение показало, что экспертное заключение не заинтересовало законотворцев. Что на днях заставило Общественную Палату провести еще одни слушания и снова выдвинуть требования исключить данные поправки из Гражднского кодекса.

Почему так встревожились представители СМИ? Все просто — они быстрее всех поняли, к чему приведут сомнительные формулировки, которые поставят под угрозу профессиональную деятельность журналистов по всей стране.

В частности, новая статья «Охрана частной жизни» прямо указывает, что сбор, хранение, распространение и использование любой информации о частной жизни гражданина, включая сведения о его происхождении, о месте пребывания или жительства, о личной и семейной жизни, а также об иных фактах не допускается без согласия данного гражданина. А есть тогда вообще хоть какая-то информация, которую о гражданине можно сообщать? А что если это особо важные сведения? И граждане — это не только мы с вами, но и публичные люди, государственные лица. И чисто номинально, публикуя информацию о том, что, например, депутат такой-то женат, необходимо получить его согласие на это. А как же право человека на получение информации? Почему люди не должны знать о том, как живут публичные персоны, сколько у них загородных вилл и яхт, какой образ жизни они ведут, что происходит в их профессиональной деятельности, ведь на то они и публичные. И как быть с государственными лицами, почему мы не можем знать, кто они такие, чем занимаются, мы ведь должны знать, кого мы избираем, и кто управляет нашей страной. Что за «железный занавес»?

«Народ имеет право знать, что из себя представляют общественно значимые фигуры, что это за личности, включая их доходы, отношение к морали, нравственности, гей политик или не гей» — отметил председатель Комиссии по СМИ, главный редактор газеты «Московский комсомолец» Павел Гусев.

Эта статья дает явную возможность, например, чиновникам засекречивать любую информацию. А потому ставит под сомнение возможность проведения расследования СМИ. Ни в одной стране нет такого закона, который запрещал бы распространять информацию о публичных людях. Это явное нарушение прав человека. Для нашего издания вопрос непраздный — журналистское расследование — одно из основных направлений нашей деятельности.

Члены ОП также выразили свое возмущение по поводу поддержки поправок в ГК рядом эстрадных исполнителей.

«Теперь мы получаем давление в области информации. Почему-то появляется эта глава о частной жизни, почему-то появляется Стас Михайлов и говорит, что у него проблемы: СМИ дурно про него пишут, и это его оскорбляет. А у меня, например, проблемы с тем, что Стас Михайлов открывает рот и поет. Я предлагаю выступить с инициативой запретить Стасу Михайлову петь песни, потому что это оскорбляет мои нравственные чувства. Почему можно запретить то, что запрещают нам, а мы считаем, что нам нельзя запретить Стаса Михайлова?!», — председатель Комиссии ОП по экономическому развитию и предпринимательству Валерий Фадеев.

Идем дальше, в статье 151 ГК говорится о том, что в случае «распространения любых не соответствующих действительности сведений о гражданине», гражданин вправе требовать опровержения, а также, в случае если эти сведения стали широко известны и опровержение невозможно, гражданин вправе требовать удаления соответствующей информации, в том числе, путем изъятия и уничтожения тиражей и других материальных носителей.

Казалось бы, совсем недавно на лекциях нам рассказывали о цензуре, об изъятии тиражей, и подпольных листовках, а сегодня вносимые поправки в ГК облегчают возможность такого изъятия и уничтожения тиражей. Как показывает предыдущий опыт, это неминуемо приводит к невозможности распространения справедливой информации. Непонятно также, каким образом данная поправка будет коррелировать со статьей 41 Закона о СМИ о конфиденциальности информации. Ведь, чтобы доказать достоверность тех или иных сведений, СМИ придется раскрывать источник информации.

«Это страшная западня. Получается, что отменяется одна из основных статей закона о СМИ, основа деятельности журналиста», — Павел Гусев.

Руководитель Межкомиссионной рабочей группы ОП по вопросам модернизации, развитию и разгосударствлению средств массовой информации Дмитрий Бирюков, в свою очередь, выразил обеспокоенность практически уравниванием понятий «порочащая» и «недостоверная» информации. И в этом с ним нельзя не согласиться.

«Мы не следственные органы, мы только сообщаем информацию, и если понятия будут приравнены, то мы должны брать функции, которые нам не принадлежат, и не сможем их исполнять, и утратим нашу профессиональную деятельность».

Также большие сомнения вызывает часть поправок, касающихся Интернет-СМИ, каким образом будет происходить опровержение в таких изданиях, и как можно будет удалить недостоверную информацию, если информация разлетается по просторам Интернета молниеносно.

«То, что наши законодатели плохо себе представляют, что такое Интернет, мы знали давно. Но они очень плохо себе представляют, как складывается судебная практика, связанная с ним. Эта практика просто фантастическая — заметил глава Совета при Президенте по правам человека Михаил Федотов. – Буквально несколько дней назад столкнулся с ситуацией, когда человек в соответствии с решением суда должен был на своем сайте разместить опровержение. Он размещает опровержение – ему судебный пристав говорит, что решение суда не исполнено. Почему? Потому что вы его разместили не на той странице. Второй раз размещает – опять не исполнено. Потому что он его разместил в формате jpg, а надо было — в word. Однако в судебном решении этого написано не было. Но выяснилось, что пристав так считает. В результате, против человека возбудили второе уголовное дело за неисполнение решения суда».

По-видимому, именно так будет происходить каждое второе разбирательство в суде в случае принятия таких неоднозначных поправок. Однако, существует еще Европейский суд, куда в этом случае и будут обращаться российские СМИ в связи с нарушением статьи 10 Европейской конвенции по правам человека.

Недавно президент Путин заявил на встрече с хозяйственниками-экономистами, что сегодня 90% нашего бизнеса предпочитает судиться в хозяйственном суде Лондона, потому что наше законодательство в определенной части не устраивает бизнесменов, поскольку непредсказуемо. Эти замечания были справедливы, и их должны устранить. Здесь мы наблюдаем обратный процесс. Как только сформировалось и было взаимно признано сторонами существующее правовое поле, нам его пытаются разрушить, фактически дезинтегрировать существующее понимание.

«Поскольку мы знаем, что медиа – это бизнес, это крупный бизнес сегодня, то мы лишимся национального медиабизнеса» – соучредитель агентства правовой информации «Человек и закон», консультант-эксперт ОП РФ Борис Пантелеев.

Прочитав поправки ГК, возникает огромное количество вопросов, но совершенно ясным становится то, что нарушается свобода слова человека, нарушается право человека на свободное получение и распространение информации, рушится основа демократического общества.

«Мы посмотрели статьи, которые касаются СМИ и пришли к выводу, что предлагаемые разработчиками законопроекта формулировки статей крайне неудачны и приведут к серьезным ограничениям профессиональной деятельности журналиста и средств массовой информации в целом. Это абсолютное нарушение статьи 29 Конституции Российской Федерации», — подчеркнул председатель Комиссии по СМИ, главный редактор газеты «Московский комсомолец» Павел Гусев.

Алина Тимофеева