Кто виноват в эпидемии ВИЧ в России?

Страна на пороге глобальной эпидемии

Информация об эпидемии ВИЧ-инфекции в Свердловской области всплыла случайно, но все цифры были представлены общественности уже давно. Первый замначальника управления здравоохранения Екатеринбурга Татьяна Савинова удивлялась внезапно проснувшемуся общественному интересу:

«В Екатеринбурге официально генерализированная стадия распространения ВИЧ-инфекции. Это не было объявлено вчера или позавчера, это было давно. Я не склонна думать, что Роспотребнадзор официально будет объявлять об эпидемии ВИЧ-инфекции, так как это не сезонное заболевание, как грипп».

Генерализованная стадия распространения инфекции, по мнению Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), начинается после того, как в обществе инфицируется каждый сотый. В этой стадии распространения инфекции эпидемиологическая ситуация гораздо тяжелее поддается контролю.

В самом Екатеринбурге ВИЧ-инфицированы 27 тысяч человек. Это уже 1,8 процента горожан. По официальной статистике Свердловская область стоит на первом месте по количеству ВИЧ-инфицированных в России.

Мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман в интервью ПАСМИ предположил, что в Тольятти, например, или Иркутске ситуация куда хуже, просто в Екатеринбурге эффективнее работают на выявление инфекции, не боясь испортить статистику. Количество инфицированных во всей стране перевалило за миллион, но большинство ВИЧ-инфицированных ещё не знает о своем диагнозе, поскольку на ранних стадиях вирус может никак себя не проявлять. И цифры эти занижены вследствие того, что тесты на ВИЧ прошло лишь 15% населения страны. Но даже по официальным, заниженным, данным, процент ВИЧ-инфицированных у нас раза в три выше, чем в Евросоюзе. И в десять раз, чем в Германии.

Зловещая роль стигматизации

Стигматизация ВИЧ-инфицированных приводит к тому, что они скрывают свой статус или отказываются лечиться. Население России не знает, что представляет собой ВИЧ-инфекция и как именно она распространяется. Причем, невежество это касается не только неграмотных слоев населения и групп риска, но также чиновников и журналистов, которые зачастую не различают понятий ВИЧ и СПИД. На самом же деле ВИЧ это не «чума 20-го» века. ВИЧ-инфекция на данный момент официально является хоть и неизлечимым, но не смертельным, а хроническим заболеванием.

При наличии грамотно подобранной терапии и здоровом образе жизни ВИЧ-инфицированный может вести нормальную жизнь, доживать до преклонных лет, а также заводить семьи и рожать здоровых детей, не представляя никакой угрозы для окружающих.

Принимающий терапию больной уже не служит источником распространения инфекции. ВИЧ-инфицированным положено обследование раз в полгода. Такое пристальное внимание своему здоровью приводит к парадоксу — ВИЧ-инфицированный может прожить даже дольше, чем здоровый, поскольку вовремя выявляет у себя начинающиеся недуги.

На Западе количество ВИЧ-инфицированных, умерших от старости, уже превышает количество умерших от терминальной стадии ВИЧ – СПИДа.

Но наше общество изначально заняло очень жесткую позицию к носителям вируса. А диагноз — ВИЧ-инфицированный звучит у нас почти как приговор. ВИЧ-инфицированный иностранец по нашему миграционному законодательству подлежит депортации, а легализированный мигрант не может получать у нас в стране терапию. В материалах Государственной стратегии противодействия распространению ВИЧ-инфекции в Российской Федерации на период до 2020 года так и написано:

«Одним из неблагоприятных факторов распространения ВИЧ-инфекции является миграция. Так в 2014 году отмечен существенный рост числа новых случаев ВИЧ-инфекции, выявленных среди иностранных граждан, преимущественно трудовых мигрантов, прибывших из стран СНГ (2013 –2412 чел., 2014 – 4001 чел.)».

Депортация кажется  справедливой мерой, однако на практике она не работают – ВИЧ-инфицированные мигранты предпочитают скрывать свой статус и не получают терапию, что способствует дальнейшему распространению инфекции.

Стигматизация и дискриминация ВИЧ-инфицированных в России привела и к тому, что некоторые и вовсе отрицают у себя это заболевание, считая себя жертвами заговора мировых фармацевтических компаний. В социальных сетях есть множество групп и пабликов так называемых ВИЧ-диссидентов с десятками тысяч подписчиков. Диссиденты публикуют фильмы и издают книги, вербуя в свои ряды новых сторонников, многие из которых в ближайшее время умрут без терапии. Тысячи людей отказываются от лечения и рожают больных детей.

Часто ВИЧ-инфицированный узнает о своем статусе перед операцией или в роддоме. У нас 1% рожениц официально ВИЧ-инфицированные. Большинство из рожениц не проститутки и не наркоманки.

Они вообще не знают, как именно они заразились и для них новость о положительном статусе оказывается шоком. Такие часто начинают отрицать заболевание и пополняют ряды СПИД-диссидентов.

Что же говорит Роспотребнадзор?

Официально с распространением ВИЧ борется Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия. Это Роспотребнадзор, которым руководит Главный государственный санитарный врач Российской Федерации Анна Попова. Официально служба должна заниматься эпидемиями, но даже после того, как некоторые регионы вышли на генерализированную стадию распространения инфекции, Роспотребнадзор не изменил своей политики в отношении ВИЧ и не признал происходящее эпидемией.

В Роспотребнадзоре не отрицают, что ВИЧ-инфекция вышла из традиционных групп риска в общую популяцию населения, о чем говорит, например, появление ВИЧ-инфицированных женщин детородного возраста, которые не являются наркоманками или секс-работницами. И они почти все не знают, как заразились, и поскольку не употребляли наркотики внутривенно, отнесены в категорию «заражение половым путем». Такую статистику нельзя назвать корректной. К примеру, 53% по данным Роспотребнадзора, заражаются с помощью грязного шприца. Евгений Ройзман заявил ПАСМИ, что грязные шприцы давно не разносят ВИЧ, да и большинство новых наркотиков курят или нюхают. И то, что половина отечественных ВИЧ-инфицированных на сегодняшний день действительно бывшие или практикующие наркоманы, вовсе не означает, что грязный шприц — основной путь распространения инфекции.

Ответственность российского здравоохранения

Недавно первый заместитель председателя комитета ГД РФ по образованию и науке Геннадий Онищенко в интервью СМИ сказал:

«ВИЧ-инфекция, если хотите, испытание на прочность нашего общества, испытание на сострадание. Всем нам нужно четко понимать, что нас в нашей жизни, даже в самых идеальных условиях все равно подстерегают какие-то опасности. Здесь нужны трезвое понимание и оценка ситуации. Что касается ВИЧ-инфекции, то она сама, как это ни парадоксально, дала нам еще один мощный рычаг. Так называемое гражданское общество пришло к нам одновременно с ВИЧ-инфекцией. Это та сфера, где гражданское общество нельзя заменить никакой государственной организацией».

То есть, по мнению Онищенко, проблема эта не решается на государственном уровне и решить её способно только гражданское общество.

Журналист и директор фонда «СПИД. Центр» Антон Красовский сказал в интервью ПАСМИ более образно:

«Найти виновного можно в крушении самолета или в автомобильной катастрофе. То есть в том, что совершено человеком. Вирус же с нашими представлениями о добре и зле, с нашими законами и порядками ничего общего не имеет. В этом смысле он и правда очень похож на человека – его интересуют только его собственные законы, и он «считает», если он может хоть что-то считать, что все вокруг этим законам должно подчиняться. Поэтому вопрос нужно ставить наверно не о том, кто виноват, а могли ли мы вообще что-то с этим сделать.

У всех на слуху громкое дело о массовом заражении ВИЧ-инфекцией в СССР, произошедшем в 1988 году, когда в Элисте в результате халатности медиков произошло групповое заражение детей и матерей вирусом иммунодефицита, что послужило началом появления проблемы СПИДа в нашей стране. Но в этом заражении также было виновато невежество – СПИД считался тогда исключительно социальной проблемой и болезнью проституток, наркоманов и гомосексуалистов, которые живут только на развратном Западе. Но с тех пор в больницах и поликлиниках страны очень серьёзно относятся к проблеме стерильности медицинского оборудования, и риск заражения по статистике стремится к нулю. Хотя, как вообще можно доказать, что заразился ВИЧ в больнице? Половина процента ВИЧ-положительных ежегодно появляется в роддомах, поскольку даже терапия не гарантирует стопроцентного рождения здорового ребенка у инфицированной матери, хотя такой риск сведен сегодня к нескольким процентам.

Найдем ли виновных?

И все же можно и нужно найти виноватого в проблеме распространения ВИЧ, так как на 80 % ВИЧ — это наркотики.

Возьмем тот же Екатеринбург — здесь болен каждый пятидесятый. Железнодорожный район Екатеринбурга вообще по темпам распространения инфекции догоняет Африку – там ВИЧ-инфицировано уже два процента населения.

ВИЧ-инфекция — это социальное заболевание. Наркоманы заражаются от того, что перестают ценить свою жизнь в наркотическом угаре и плюют на меры предосторожности. Также были примеры искусственного заражения инфекцией веществ со стороны наркодельцов, которые таким образом приобретают лояльных потребителей зелья – ведь ВИЧ-инфицированный уже думает, что потерян для жизни и общества и катится по наклонной.

«Про эпидемию ВИЧ мы знали лет 17 назад, — говорит Евгений Ройзман. — Связана она с наркокатастрофой, которая имела место в Екатеринбурге. По реабилитационному центру знаю, что 40 процентов парней, героиновых наркоманов, были ВИЧ-инфицированы. Девчонки, героиновые наркоманки, практически все были ВИЧ-инфицированы, кроме того, почти все они были проститутками. И я вижу здесь прямую вину правоохранителей, которые не только не остановили тогда преступность в сфере наркотиков, но и сами зачастую участвовали в наркоторговле».

Как МВД справлялось с поставленными задачами, можно опять же увидеть на примере Екатеринбурга, который не только первый попал под волну ВИЧ, но и первый столкнулся с разгулом наркомании.

О «крышевании» милицией местных наркоторговцев и торговле наркотиками в кабинетах наркоконтроля писали и свердловские, и федеральные СМИ.

Один случай подполковника Даврона Хусенова чего стоит. Его четыре года вслух называли наркоторговцем. Он все отрицал, и его на защиту бросались коллеги из МВД, требовали доказательств. Хотя доказательства собирают те самые правоохранительные органы, которые Хусенова защищают. На помощь пришла челябинская ФСБ, и полковник-наркоторговец был арестован с семьюдесятью килограммами героина. И вся пресс-служба ГУВД тогда молчала. Уровень коррупции в сфере правоохранителей, борющихся с наркотиками столь высок, что приходится эту службу постоянно переформатировать, что сказывается на её эффективности. Очередное переформатирование произведено в этом году. Ликвидация ФСКН и передача ее полномочий МВД говорит об очередной попытке руководства страны решить проблему. Теперь основные борцы с наркомафией — министр Владимир Колокольцев и Андрей Храпов, возглавивший Главное управлению по контролю за оборотом наркотиков (ГУНК МВД).

Сейчас эпидемия вышла на новый уровень, зажила свой жизнью, расставшись с наркотиками, — внутривенные инъекции уже не являются основным путем заражения. Наркоманы как основная группа риска давно предохраняются и используют одноразовые шприцы, в отличии от обывателей, которые забывают, о том, что ВИЧ-инфекция серьёзная угроза и заболеть этим недугом может каждый.

Но начало распространения напрямую связано с наркокатастрофой 90-х и 2000-х годов. И никто не понес за это ответственности.