Денис Сугробов: «Ложь, что сотрудники ГУЭБиПК пытались дискредитировать ФСБ России»

Первое Антикоррупционное СМИ продолжает размещать интервью бывшего руководителя ГУЭБиПК МВД РФ Дениса Сугробова. В этом материале генерал в хронологической последовательности описывает события, которые предшествовали задержанию сотрудников Главка. Он рассказывает о том, что представители УСБ ФСБ России предпринимали попытки провокаций в отношении него и других гуэбовцев, что было вызвано, как полагает генерал, беспокойством сотрудников УСБ ФСБ за судьбу «Мастер-банка» и других игроков на рынке теневых банковских услуг.

ПАСМИ: Вы говорили, что «задержания высокопоставленных чиновников и представителей правоохранительных органов согласовываются ”наверху”». А разработки? Разработка Игоря Демина с кем-либо согласовывалась?

Денис Сугробов: Разработки должностных лиц уровня Демина (не являющихся высшими должностными лицами органов государственной власти, депутатами Федерального собрания, высокопоставленными сотрудниками правительства и т.п.), как правило, не согласовываются с руководством страны. Более того, я сам узнал о том, что сотрудники ГУЭБиПК завели оперативное дело на сотрудника ФСБ России Демина только 14 февраля 2014 года, когда Муллаяров, Боднар и Косоуров доложили мне об этом в моем кабинете. Именно тогда на мой прямой вопрос они ответили, что заведено дело оперативного учета и ведется разработка сотрудника УСБ ФСБ России Игоря Демина. Это обстоятельство полностью подтверждается аудиозаписью этого разговора, которая имеется в материалах уголовного дела. До этого дня я ничего не знал об этой разработке, тем более никто ее со мной не согласовывал.

ПАСМИ: Какое Вы собирались принять решение после того, как получили бы доклад о получении Деминым денежных средств якобы за «крышевание» бизнеса?

Денис Сугробов: Если бы кто-либо из моих подчиненных доложил мне о том, что Деминым было получено незаконное вознаграждение, мной было бы дано поручение немедленно подготовить подробнейшую обзорную справку по проведенным оперативно-розыскным мероприятиям, которая была бы доложена мной министру МВД России. Скорее всего, министр доложил бы о сложившейся ситуации директору ФСБ России. Однозначно могу сказать, что без подробнейшего изучения сложившейся ситуации, без доклада министру и без соответствующих указаний на этот счет, никакого решения на реализацию оперативных данных бы не последовало. По сложившейся практике оперативные комбинации в отношении сотрудников центральных аппаратов правоохранительных органов могут проходить без согласования с вышестоящим руководством, но их задержания и реализация данных, полученных в результате ОРМ, не могли состояться без предварительного согласования с вышестоящим руководством как минимум на уровне руководителей министерств и ведомств.

ПАСМИ: Павел Глоба, через которого ГУЭБ вышел на Демина, в своем заявлении на имя начальника УСБ ФСБ сообщил, что от сотрудников ГУЭБа ему стало известно о готовящейся операции в отношении сотрудников ФСБ, целью которой был первый замначальника УСБ ФСБ Олег Феоктистов. Кто был «заказчиком» данной операции, какая цель ей преследовалась, и какие основания для нее были?

Денис Сугробов: Павел Глоба – очень интересный персонаж, который в настоящее время может сообщать все что угодно, и его слова охотно воспринимаются следствием на веру, так как соответствуют общей линии расследования. Скажу сразу, что никакой операции в отношении первого заместителя начальника УСБ ФСБ России Олега Феоктистова в ГУЭБиПК МВД России никогда не планировалось, и такая операция никогда не проводилась. Тем более, откровенной ложью является утверждение о том, что сотрудники ГУЭБиПК МВД России во главе со мной пытались дискредитировать ФСБ России в целом. Еще раз подчеркиваю, что до 14 февраля 2014 года мне ничего не было известно о том, что сотрудники ГУЭБиПК МВД России проводят какие-то оперативно-розыскные мероприятия в отношении сотрудника УСБ ФСБ России, но анализ всех последующих событий убедил меня в том, что вся эта ситуация была не провокацией со стороны сотрудников ГУЭБиПК МВД России, а провокацией именно со стороны сотрудников УСБ ФСБ России. Для того чтобы стало понятно, каким образом развивались события предшествующие задержанию сотрудников ГУЭБиПК МВД России и выдвижению в отношении них нелепейших обвинений, попробую еще раз описать все важные события в хронологической последовательности.

Условным началом всех событий, которые в настоящее время следствием квалифицированы как провокация со стороны сотрудников ГУЭБиПК МВД России и как оперативная комбинация («проведенная в строгом соответствии с законом») со стороны сотрудников УСБ ФСБ Росси, для меня является проведенные ГУЭБиПК две крупные реализации (кстати, также в рамках межведомственного взаимодействия в составе работающей при Президенте России МРГ). Это реализации по «Мастер-Банку» и по г-ну Магину. Два этих громких дела, приведшие к пресечению незаконной деятельности двух крупнейших игроков на рынке теневых банковских услуг, лишили их покровителей возможности постоянного получения дохода. При этом с учетом масштаба деятельности «Мастер-Банка» и г-на Магина, по имеющимся оперативным данным, сумма, выплачиваемая каждым из них своим «высоким покровителям», составляла около 1 млн евро ежемесячно. Как и следовало ожидать, вслед за задержаниями «черных банкиров» последовала реакция, которая выразилась в попытках различных лиц воздействовать на следователей, проводивших предварительное следствие по этим делам, а также на руководство ГУЭБиПК, в том числе и на меня лично. Основной смысл предпринимаемых попыток сводился к тому, что неким силам было необходимо обеспечить встречи с г-ном Магиным сотрудников УСБ ФСБ России, обеспечить его перевод в СИЗО «Лефортово», подконтрольный ФСБ, а также со временем передать дела Магина и «Мастер-Банка» в ГСУ СК России.

Последовала целая череда провокаций и склонения фигурантов уголовных дел к даче заведомо ложных показаний, вплоть до ложных обвинений в коррупции меня лично. В то же время определенные лица, которых в прессе последнее время принято называть «решальщиками», пытались убедить меня в необходимости моей встречи с Феоктистовым с целью «найти общий язык по некоторым вопросам». Совокупность всех этих обстоятельств убедила меня в том, что представители УСБ ФСБ России имеют какое-то отношение к г-ну Магину и пытаются поучаствовать в его судьбе. Вместе с тем способы, которыми меня и следователей СД МВД России пытались убедить в необходимости помочь сотрудникам УСБ ФСБ в их желании помочь Магину, давали мне веские основания предполагать, что будут иметь место различные провокационные действия в отношении как меня лично, так и в отношении других сотрудников ГУЭБиПК МВД России. В результате, во-первых, у подчиненного мне ведомства отношения с УСБ ФСБ России стали значительно сложнее, а во-вторых, я неоднократно предупреждал руководителей служб ГУЭБиПК о необходимости строжайшего соблюдения закона абсолютно во всем, а также о соблюдении мер предосторожности, с целью не дать даже малейшего повода для создания провокаций. На каждом оперативном совещании, проводимом мной, я неустанно повторял о том, что главное в нашей работе – неукоснительное соблюдение закона, о чем имеются сведения во всех протоколах таких совещаний. Естественно, я говорил о том, какое именно ведомство заинтересовано в компрометации ГУЭБиПК и о том, какими именно способами они могут действовать. Я уже говорил, что неоднократно докладывал о сложившихся обстоятельствах министру (копии моих докладных сохранились и находятся у моих адвокатов), при этом я надеялся, что руководство наших ведомств вмешается и прекратит это бессмысленное противостояние в пользу интересов государства, а значит, позволит расследовать дела Магина и «Мастер-Банка» объективно без оказания давления на следствие.

Уже после моего задержания я и мои адвокаты несколько раз заявляли ходатайства о допросе по этим обстоятельствам министра МВД России В.А. Колокольцева, а также о приобщении к материалам уголовного дела протоколов оперативных совещаний ГУЭБиПК МВД России за 2012–2013 годы, однако следователи следственной группы отказали нам в удовлетворении этих ходатайств.

Ход дальнейших событий в период их развития мне был не известен, полную картину произошедшего я установил только после 14 февраля 2014 года, сопоставив все имеющиеся факты, в том числе материалы собственного уголовного дела. В период наибольшего обострения напряженности и появляется Павел Глоба (я уверен, что это имя не более чем оперативный псевдоним агента-внедренца). Глоба, являясь начальником службы безопасности г-на Магина, зная о связях Сергея Пирожкова в ГУЭБиПК МВД России, первоначально пытается через него «решить вопросы» по делу своего бывшего шефа. Однако, получив от Пирожкова однозначный отказ, начинает разыгрывать сложную оперативную комбинацию против сотрудников «главка», искусно используя для этой цели Пирожкова, а также руководителей ГУЭБиПК, с которыми последний его познакомил. Так Глоба, войдя в доверие к Пирожкову, сообщил последнему о своих неприязненных отношениях к сотрудникам УСБ ФСБ России, которые якобы имели отношение к его увольнению из ФСБ. Кроме того, Глоба сообщает Пирожкову, что ему достоверно известно о фактах коррупции в УСБ ФСБ России, в том числе об оказании данным ведомством покровительства (естественно, не безвозмездного) и его бывшему шефу Магину. При этом Глоба понимает, что сотрудники ГУЭБиПК МВД России ожидают провокации со стороны УСБ ФСБ. Но его расчет на то, что желание «вывести на чистую воду» коррупционеров в системе УСБ ФСБ России, и тем самым доказать их заинтересованность в дискредитации сотрудников, активно занимающихся борьбой с теневым банковским сектором, возобладает над необходимыми мерами предосторожности, оказался верен. Как мне уже позже стало известно из материалов уголовного дела, сотрудники ГУЭБиПК неоднократно высказывали Пирожкову сомнения относительно искренности Глобы и говорили ему о возможности провокационных действий со стороны последнего. Но Глоба настолько сумел «втереться» в доверие к Пирожкову (полное доверие внедренному агенту – это, несомненно, один из самых необходимых элементов оперативного внедрения в среду разрабатываемых лиц), что последний полностью доверился его словам и сумел убедить в их правдивости сотрудников Главка. Именно Павел Глоба сообщил Пирожкову, а затем и сотрудникам, прибывшим на оперативную встречу с ним, о том, что сотрудник УСБ ФСБ России Игорь Демин занимается организацией покровительства сомнительному бизнесу за деньги. При этом именно Глоба предложил свои услуги в организации встречи оперативников или лица, которое в соответствии с разработанным планом должно выступить взяткодателем, с Деминым с целью оказать помощь в пресечении незаконной деятельности последнего. Вполне понятно мое отношение к этим событиям, однако не могу не оценить профессионализма сотрудников УСБ ФСБ России (жаль только, что он направлен не на защиту интересов общества и государства), которые спланировали, организовали и руководили данным оперативным внедрением и очень умело смогли донести до сотрудников ГУЭБиПК дезинформацию, а также точно просчитали реакцию на нее. Тем не менее, абсолютно очевидно, что действия, в совершении которых пытаются обвинить моих бывших подчиненных, а заодно и меня, стали следствием искусной оперативной комбинации, главным действующим лицом которой был Павел Глоба. Таким образом, все последующие события стали возможны исключительно благодаря «помощи», предложенной Глобой, который, как выяснилось впоследствии, являлся истинным провокатором и действовал исключительно с целью искусственно создать условия, при которых сотрудники ГУЭБиПК МВД России начнут разрабатывать Игоря Демина и попытаются задержать его с поличным.

Все сказанное мной выше не просто голословные утверждения, все до одного указанные выше факты подтверждаются аудио- и видеозаписями, произведенными как сотрудниками УСБ ФСБ России, так и сотрудниками ГУЭБиПК МВД России в рамках проводимых оперативно-розыскных мероприятий. Все указанные записи должны быть приобщены к материалам уголовного дела.