Такой ли уж Ходорковский политзаключенный?

 Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) не увидел в деле Михаила Ходорковского и его бизнес-партнера Платона Лебедева политической мотивации. При этом, Страсбургский суд признал наличие нарушений в уголовном преследовании, что вполне может стать основанием для отмены приговора и пересмотра дела. Между тем, на Западе, как и для многих людей в России, Михаил Ходорковский до сих пор является политзаключенным. Российские власти это всегда опровергали, сейчас это повторно опроверг Европейский суд. Почему вокруг одной персоны бытуют два полярных мнения? С чем может быть связанно такое решение ЕСПЧ? Об этом ПАСМИ поговорило с руководителем федерального информационного центра «Аналитика и безопасность» Русланом Мильченко.

— Михаил Ходорковский прочно связан с образом политзаключенного, на ваш взгляд, с чем связано решение ЕСПЧ не признать его дело политически мотивированным?

— Это большая политика, мы сами понимаем, что в настоящий момент на международной арене представляет собой Россия. Евросоюз зависит от нас, как от основного поставщика газа и энергоресурсов, а ЕСПЧ не отдельная структура которая существует сама по себе, ее создали такие же люди, в ней есть определенные члены, которые также от кого-то зависят. Поэтому говорить о том, что вообще в международной судебной системе есть независимый суд не приходится.

— То есть, в ЕСПЧ нет смысла искать справедливости?

— Нет, почему. Есть какие-то решения, которые напрямую противоречат нормам международного права, такие вопросы, конечно, сразу пресекаются Европейским судом. Но, заметьте, само это право строится на том, что бы где-то как-то можно было его обойти. Что касается материалов, которые получает суд по правам человека ведь их направляет в том числе и генеральная прокуратура, которая естественно приводит все доказательства того, что Ходорковский действительно был мошенником и те преступления, за которые он осужден действительно имели место быть. В Америке, к примеру, он бы вместо четырнадцати лет получил бы пожизненное заключение. Мы ведь все прекрасно понимаем, как тогда зарабатывали деньги, как становились олигархами и что весь бизнес тогда был построен на крови.

— Откуда же тогда взялся это романтичный образ «политзаключенного»?

— В интересах определенных сил раскачивать эту лодку, они как раз и сделали из Ходорковского политзаключенного в глазах мирового сообщества. В любом случае на фоне того же самого Навального он уже как-то потускнел. Какие бы мотивы не были у Навального — он бизнес на крови не строил, у него и не было никогда столько денег, чтобы он что-то пытался перекупить. Ходорковский уже как масло масленое, уже столько об этом говорилось. Поэтому я думаю, что ЕСПЧ тоже основывается на тех же доводах.

— ЕСПЧ признал не законным взыскание с Михаила Ходорковского многомиллиардного ущерба по первому уголовному делу и постановил выплатить ему компенсацию в размере 10 тысяч евро. На ваш взгляд, чем может быть продиктовано это решение?

— Я думаю это скорее сделали для галочки, чтобы показать, что, мол видите, мы занимаемся этим вопросом, вот видите даже компенсацию даем. Но это как-то смешно.

— А вы сами считаете Михаила Ходорковского политзаключенным?

— Конечно, нет! Я в то время работал в управлении по налоговым преступлениям, в экономических подразделениях МВД и я просто знаю, как тогда делались деньги. Если он играл в эти игры, значит он соответствовал тем понятийным законам, которые тогда диктовала криминальная среда, принимал их. Думаю, он понимал на какой риск идет. Поэтому мне не понятно, если ты принимаешь правила игры, которые дает тебе власть, тогда зачем тебе на нее лезть?

 

Аида Дисинбаева