Анатолий Голубев: Сегодня у чиновников нет заинтересованности в защите прав общества!

Руководитель комитета межрегиональной общественной организации «Комитет по борьбе с коррупцией» рассказал корреспонденту «Первого антикоррупционного СМИ» о проблемах взаимодействия власти и общества, истоках борьбы с коррупцией и роли бизнеса в построении сильного государства без коррупции.

— Ваш комитет по борьбе с коррупцией существует уже восемь лет. Расскажите, почему вы выбрали для себя именно этот вид деятельности, и какие цели ставит перед собой ваша организация?

— Если честно, меня в жизни всегда интересовали необычные подходы. Когда мы начинали свою деятельность, фактически не было такого понятия, как коррупция. У меня даже была такая статья — в России нет коррупции, как не было секса в СССР. Далее коррупция стала представляться как неизбежное зло, которое преследует Россию со времен Ивана Грозного, и все говорили о том, что победить её невозможно. Я стал смотреть – а кто пробовал это делать? И никого не нашел. В советское время была смертная казнь, но любое ужесточение наказания не приводит к решению проблемы, поэтому все эти действия приводили лишь к увеличению коррупции. Когда я понял, что никакой работы не ведется, мы решили попробовать. Первоначально создали горячую линию и получали обращения с регионов. Своей основной задачей я ставил — оказать помощь людям, которые за ней обратились. В 90% случаев у нас это получилось. Постепенно начали развиваться, и, вы знаете, никто нам не мешал – просто раньше никто не пробовал этого делать.

— Получается, вы были одной самых из первых организаций по борьбе с коррупцией?

По крайней мере, не встречал аналогов…

— Теперь их целое множество… Чем ваша организация отличается от других? Какие рычаги воздействия она имеет?

Конечно, на данный момент нет ни одной организации, которая могла бы похвастаться качеством и количеством инициатив. Сегодня у нас очень много говорят о взаимодействии с властью, но ограничивается все это взаимодействие проведением каких-то круглых столов, лекций, семинаров, отчетов о деятельности… Мы же четко отдаем себе отчет в том, чем мы занимаемся. Если ко мне обращается женщина с просьбой устроить ребенка в детский сад (за это у неё требуют взятку), я ставлю перед собой задачу, чтобы ребенок попал в детсад без всяких взяток и поборов. У правоохранительных органов совершенно другая задача – надеть наручники на директора. Интересы гражданина при этом не учитываются, а задача общественной организации – отстаивать эти интересы. Поэтому реальной формы взаимодействия с властью нет, и не может быть. Любые такие формы приводят к проявлениям коррупции. Но сегодня, к сожалению, мало кто это понимает.

— Значит, деятельность общественных организаций более эффективна в противодействии коррупции, чем деятельность органов власти в этой сфере?

Когда власть перестает выполнять возложенные на нее обществом обязанности – коррупция занимает этот вакуум, который остается между властью и обществом и становится неким регулятором этой системы отношений. Но и совсем в бездействии власть обвинить тоже нельзя. Проблема в том, что у нее не широк набор инструментов. Поэтому зачастую общественные организации могут оказать более существенную поддержку.

— Но какие-то формы взаимодействия с властью у вашего Комитета, все же, имеются?

Разумеется. Совместно с факультетом национальной безопасности РАНХиГС при президенте РФ нами была разработана программа по противодействию коррупции, которая предусматривает целый перечень мер и способов взаимодействия власти, бизнеса, институтов гражданского общества. Мы постарались собрать туда весь позитивный опыт, который сегодня работает. Особенность нашей организации – это системный подход. Нужно менять систему взаимоотношений власти и общества, и наша задача изменить ситуацию без негативных последствий. Причем очень важный момент здесь, что граждане должны стать участниками этого процесса.

— Насколько эффективны, на ваш взгляд, принимаемые сегодня законы в сфере антикоррупционной политики?

Все эти законы носят лишь дополнительный характер. Когда в доме заводятся мыши, нормальные люди заводят кота. А мы вешаем табличку – «мышам вход строго запрещен». Ни у одного чиновника нет заинтересованности стоять на страже интересов общества. Власть сегодня далека от общества. С одной стороны, мы делаем правильные вещи, а другой – полностью гробим последнее, что у нас оставалось. Например, закрывая все эти палатки, мы выкинули миллионы гастарбайтеров на улицу вместе с их семьями. От этого они есть-то не расхотели, а пошли воровать, и это закономерно. Поэтому уровень преступлений вырос в сотни раз.

— Вы хотите сказать, что меры борьбы с коррупцией ведут к её порождению заново?

Естественно… У нас сегодня идет подмена понятий. Нет четкого осознания того, что мы делаем, и что такое борьба с коррупцией. Важно понимать, что с коррупцией можно бороться только методом её предотвращения — путем устранения причин и условий, порождающих и стимулирующих коррупцию. Когда коррупционная сделка совершилась — об этом уже поздно говорить. Кто, когда, где и кого посадил – это не борьба с коррупцией. Законы искажены, созданы для удобства ведомств, их никто не исполняет. Пока будет сохраняться эта палочная система, когда власть отчитывается сама перед собой, снижения уровня коррупции не будет. Мы отказались в замкнутом кругу. В еще более сложной ситуации находится бизнес, который является одним из основных источников финансирования коррупции в стране и первым пострадавшим от ее действий.

— А с какими проблемами сегодня чаще всего сталкивается бизнес?

В подавляющем большинстве случаев, жалобы со стороны бизнеса идут на оказание  давления со стороны правоохранительных и других госорганов, что, как правило, парализует работу предприятия вплоть до его вынужденного сворачивания. Нередко предприниматели жалуются на невозможность честного и добросовестного участия в тендерах. Бывают и другие случаи, когда предприниматель злостно нарушает закон, а когда его ловят за руку, пытается выдать себя за жертву коррупционного режима, используя при этом общественные организации и СМИ. К сожалению, подобные случаи стали достаточно частыми за последнее время и только профессионализм наших сотрудников и индивидуальный подход к рассмотрению каждого обращения позволяет нам видеть и предотвращать такие махинации.

— На вашем официальном сайте сказано, что помимо граждан, вовлеченных в процесс, бизнес принимает активное участие в работе комитета…

— Да, это обмен опытом, помощь в издании нашего журнала… Потом недавно в Москве были размещены билборды «Борьба с коррупцией – дело каждого» — это наш совместный проект с предпринимателями. Еще был такой проект, как открытие на базе коммерческих организаций антикоррупционных общественных приемных. Причем на базе тех предпринимательских структур, которые ущемляли. На протяжении двух лет все это прекратилось, и предприниматели получили возможность нормально работать и развиваться. Когда это выгодно, бизнес активно участвует в борьбе против коррупции.

Кстати, вы слышали об Антикоррупционной хартии бизнеса?

Слышал. Считаю, что это просто набор красивых и правильных лозунгов. Ничего нельзя возразить, кроме того, что нет ни одного реального механизма для внедрения их в жизнь.

— Какие идеи и проекты вы реализовывали на базе вашего комитета?

Несколько лет подряд мы проводили интересный Всероссийский конкурс «СМИ против коррупции». Причем, как ни странно, 80% конкурсантов, приславших свои работы, были женщинами. Мужчина ведь пришел с работы, отдал зарплату, а потом женщине приходится её везде раздавать. Бремя коррупционной нагрузки и все эти поборы ложатся на женские плечи. Возможно, поэтому они более нетерпимы к коррупции.

— Расскажите о планах Комитета на ближайшее время. Что запланировано в 2014 году?

Прежде всего, это, конечно, массовое вовлечение граждан в нашу работу в рамках реализации программы, которая направлена изменение, сознания людей, активная работа с бизнес сообществом. Также в планах — открытие представительств нашей организации в регионах.

— Как вы считаете, можно ли «победить коррупцию» в принципе?

Можно, но пока это не удалось ни в одной стране мира. Тем не менее, нужно стремиться минимизировать её до социально допустимого уровня. Нужно использовать международный опыт. В европейских странах, например, само общество нетерпимо к коррупции, гражданин является участником этого процесса. Поэтому начинать необходимо с построения гражданского общества. Когда глава управы не сможет сдать отчет о своей работе без общественного заверения жителей, когда карьера любого должностного лица будет находиться в прямой зависимости от обслуживаемой им социальной группы, чиновники перестанут воровать и начнут работать на народ. Только когда власть начнет работать на общество, будет возможно построение сильного и процветающего государства.

Анна Шелест