Вам уже есть 18 лет?

Нет Да
Сообщить о коррупции
Сообщить о коррупции 18+

Кирилл Гончаров, активист молодежного движения партии «Яблоко»: «У меня нет планов на другое государство»

Кириллу всего 21 год, четыре из которых он уже в политике. Впервые свою гражданскую позицию Кирилл выразил в 18 лет, организовав с сокурсниками митинг против нечестных выборов. Гончаров хочет, чтобы все решения политиков были прозрачными и равноправными, а правонарушения попадали на суд общественности и не оставались безнаказанными. О том, каким он видит будущее России, Кирилл рассказал в интервью ПАСМИ.

— Как Вы попали в активисты молодежного движения Яблоко? И почему именно в эту партию?

— Это было во время выборов в Мосгордуму в 2009 году, когда был грандиозный инцидент на одном из участков. Сергей Митрохин вместе со своей женой и детьми проголосовал за свою партию, а потом обнаружил, что на этом участке, нет ни одного голоса за партию, которую он представляет. Это была откровенная фальсификация, которая возмутила меня и моих знакомых. Тогда мы решили противостоять этому и поддержать лично Митрохина, его партию, на которую давили со всех сторон административным ресурсом. Примкнули к этой партии, но никуда не вступали. На тот момент мы все были студентами и решили организовывать марши, чтобы заявлять о своей позиции.

Сергей Митрохин вместе со своей женой и детьми проголосовал за свою партию, а потом обнаружил, что на этом участке, нет ни одного голоса за партию, которую он представляет. Это была откровенная фальсификация, которая возмутила меня и моих знакомых.

— Митрохин был в курсе того, что Вы начали делать?

— Он не был в курсе. После наших маршей, когда о нас стали писать, он мне позвонил и предложил сотрудничество.

— На каких условиях?

— Абсолютно на волонтерских условиях, нам никто не платил. Бюджета никакого не было у молодежного движения. Более того, в 2009 году многие покидали партию, не верили в ее перспективы. А мы, благодаря нашей молодости и энтузиазму, шли вперед.

— Перед тем, как защищать Митрохина и партию, Вы ознакомились с их курсом и программой?

— Да, безусловно. Я всегда придерживался либеральных позиций. Мне было важно понимать, какая позиция у партии. Мне это направление близко — по духу, по идеям. Мне казалось, что России не хватало тех мер, которые исповедует партия «Яблоко».

— Что Вас сейчас не устраивает в развитии России?

— Что касается экономики, то тут нет конкуренции в бизнесе. У меня много знакомых, в основном молодежь, выпускники ВУЗов, которые пытаются начать бизнес с нуля, которые хотят развиваться в России. Но они очень быстро понимают, что это невозможно без откатов, без знакомств. Это сильный удар по нашей экономике, для малого и среднего бизнеса.

Образование с каждым годом принимает коммерческий характер, то же самое в здравоохранении. Мы вообще считаем, что образование и здравоохранение — это не услуга, которую должно предоставлять государство. Это, в первую очередь, нужно самому государству. В этих сферах не должно быть коммерциализации, это очень важно.

— Вы были ярым противником «Чуровских» выборов, стояли на участке, ловили за руку?

— Да ловил, и ловил вместе с кандидатом в депутаты. Но когда мы начали ловить жуликов, которые вбрасывали бюллетени, что является абсолютно незаконным и карается уголовным кодексом, — знаете что происходило? Мы вызывали полицию, которая вместо того, чтобы бороться с правонарушителями, разбиралась с нами, теми, которые пытались пресечь правонарушения, всех нас удаляли с участка, и кандидата в депутаты, который имеет неприкосновенность. Мы писали после этого заявления в полицию, но власть ухищрялась противодействовать этому, и параллельно против нас писали такие же заявления, о том, что мы не даем проводить выборы и пытаемся сами фальсифицировать фальсификацию.

— А вообще Вы начинали с «флешмоба»?

— Да, потому, что у нас не было других легальных инструментов, чтобы достучаться до граждан нашей страны. У нас нет средств массовой информации, партия «Яблоко» не представлена в парламенте. Мы же не от хорошей жизни выходим на улицы, где нас забирают в участки. За неимением ресурсов нам приходилось прибегать к этим мерам.

— А поступали предложения не выходить на улицу в обмен на какие-то блага?

— Да, были такие случаи. Более того они были не в Москве, а в Краснодаре. Мне доверили избирательную компанию в Краснодарском крае. Я привез туда всех своих волонтеров и активистов, для поддержки кандидата в депутаты. Мы будоражили весь регион. Проводили ежедневные уличные пикеты, акции, и в какой-то момент ко мне подошел начальник местной полиции и предложил хорошие условия: бесплатное жилье в Краснодарском крае на месяц, поездку на закрытый пляж, который не является доступным для всех остальных, чтобы мы съездили и отдохнули, а не занимались ненужными делами. Это был прямой подкуп. То, что касается Москвы, мне предлагали возглавить прокремлевские организации, в том числе одну очень крупную федеральную организацию, я не думаю, что будет правильным называть её. Это очень известное движение, федеральное, его содержит «Росмолодежь» на бюджетные деньги.
Я посчитал, что не готов работать в политике за наши с Вами деньги, и не думаю, что граждане должны оплачивать мою политическую деятельность. Я об этом сказал людям, которые сделали мне это предложение.

Я посчитал, что не готов работать в политике за наши с Вами деньги, и не думаю, что граждане должны оплачивать мою политическую деятельность.

— Насколько интересным было предложение в финансовом плане?

— Я нахожусь в оппозиции и не могу позволить себе машину, аренду жилья в Москве. А то предложение, которое мне сделали, как раз позволяло мне и то, и другое.

— Почему Вы отказались? Из-за отрицания действующей власти, либо из-за идеологических разногласий?

— Понимаете, еще два-три года назад люди не доверяли оппозиции. Было очень трудно приобщать людей к оппозиции, нас считали кучкой маргиналов. Все изменилось после выборов, когда люди поняли, что их используют и банально обманывают. Даже самые лояльные к власти люди стали переступать через свои финансовые позиции и статусное благополучие. Люди больше не готовы обманываться! У меня очень много друзей и знакомых, у которых родители занимают хорошие должности, так вот они отправляют своих детей в Европу, и три моих друга сейчас в Испании. Они не хотят возвращаться в Россию, не верят в ее будущее. Мне очень обидно, что мои друзья, с которыми я вместе рос, уезжают из страны. Я хочу, чтобы это вся ситуация изменилась. У меня нет планов на другое государство.

Мне очень обидно, что мои друзья, с которыми я вместе рос, уезжают из страны. Я хочу, чтобы это вся ситуация изменилась. У меня нет планов на другое государство.

— Вас неоднократно задерживала полиция. Какие обвинения Вам предъявляли?

— В основном, это тривиальная статья — неповиновение сотрудникам полиции, карается штрафом, или мерой пресечения до 15 суток. Я ни разу не сидел 15 суток. В Краснодаре мне дали 5 суток, потом мой срок сократили до 2 дней, за счет того, что у меня был обратный билет в Москву. Когда была апелляция этого дела, я предъявил билет и попросил судить меня в Москве. Это мой родной город, у меня там будет поддержка.

Суд пошел навстречу. Дело в том, что когда меня задержали, поднялся довольно сильный резонанс, и люди, которые имеют определенный вес в Москве, это правозащитники, политики, депутаты Государственной Думы — задавили решение действующей власти. Та публичность, за которую я борюсь, дает очень много позитивных аспектов. Потому, что когда с властью борется человек, которого никто не знает, им легче манипулировать, с ним легче договориться, легче перетянуть на свою сторону, а когда есть публичная поддержка, очень сложно применять репрессивные меры.

Та публичность, за которую я борюсь, дает очень много позитивных аспектов.

 — Без общественной поддержки вы были бы осторожнее?

— Когда я приходил в «Яблоко», у меня не было ничего этого. Меня воспитала одна мама, и никогда не было «пробивных» родителей, которые могли бы меня куда-то продвинуть, не было знакомых депутатов, политиков. Я создал себя сам за четыре года. Я рисковал, но этот риск оправдан.

— Какую оценку вы бы дали текущему состоянию антикоррупционной политики?

— Борьба с коррупцией — она где-то в «верхах». Есть какие-то показные дела, муссируемые в СМИ, по отношению к высокопоставленным чиновникам, но этого недостаточно. Это «показуха». На деле-то мы знаем, что коррупция «внизу» достигла просто невероятных масштабов. Пока власть борется или делает вид, что борется «наверху», не обращая внимания на нижние уровни, ни к чему хорошему это не приведет. Системной эта борьба станет лишь после принятия системных же мер, которые быстро, повсеместно и необратимо реализуются именно внизу, на местах. Только это люди увидят и оценят!

— То есть Вы считаете, что чистка в «верхах» началась?

— Тенденция пошла. Безусловно, эти меры принимаются в ответ на запрос и потребности гражданского общества. Запрос появился, как мне кажется, и внутри властной «верхушки». Они понимают, что их работа неэффективна, что есть дыры в бюджете, которые не заполняются, что государственный сотрудники слишком много себе позволяют, пользуются своими связями, и начинают чистку рядов. Это очень позитивно.

— Можете спрогнозировать, чем закончится дело «Оборонсервиса»?

— Я думаю, что ничем. Средства массовой информации в один момент перестанут об этом говорить, судья перестанет в какой-то момент сажать под домашний арест всех этих людей, и все дело сойдет на нет. Для этого и нужен общественный резонанс. Условного срока даже не будет, ведь очень много таких примеров в истории России.

— Вы будете следить за этой ситуацией? И если дела закроют, пойдете на митинги?

— Конечно. Если бы мы не собирались бороться с этим, мы бы, наверное, не находились в оппозиции. Поэтому наша главная задача — привлекать к этому внимание. Ведь было очень много дел, которые пересматривались либо доводились до конца после общественного резонанса.

— Конкретно сейчас — чем Вы занимаетесь?

— Я нахожусь в партии «Яблоко», я член регионального совета, в руководстве московского отделения партии. Меня избрали члены партии. Но при всем уважении к партийной деятельности стараюсь больше заниматься общественной деятельностью, и не зависеть ни от какой политической партии, так как в сфере общественности политическая ангажированность очень опасна. Также занимаюсь фондом студенческих инициатив.

Я познакомился с активистами инициативных групп студентов, которые предложили организовать такую структуру, которая будет помогать этим инициативным группам.

Это независимый фонд, он не получает денег, ни от Кремля, ни от оппозиции. Наша задача — аккумулирование студентов в одну структуру и последующая политизация студентов, чтобы они могли высказывать свои предложения и поправки. Сейчас мы на стадии регистрации нашего фонда.

Наша задача — аккумулирование студентов в одну структуру и последующая политизация студентов, чтобы они могли высказывать свои предложения и поправки.

— За счет чего фонд будет существовать?

— За счет пожертвований, это в том числе и политики, но они делают это не от политической партии. Мы сразу же просим, чтобы нас не приплетали ни к одной политической партии. Если Вы хотите нам помочь, помогайте, но не афишируйте. Мы не будем вступать «под крыло» партии.

— Как Вы относитесь к действующему президенту Российской Федерации Владимиру Путину?

— За него голосовал народ, я не исключаю, что это была большая часть населения. Другой вопрос, как эти выборы проходили. Путин выиграл бы выборы и без фальсификации, не в первом, так во втором туре. Я не считаю, что эти меры были необходимы. Путина не раз выбирали президентом, он выигрывал политическую конкуренцию, в этом нет ничего плохого, но давайте все будем конкурировать на равных. Не пресекайте действия оппозиции. Я участвовал в муниципальных выборах, меня сняли из-за двух подписей, недействительных, одна из них – моя собственная. И меня не зарегистрировали за подделку собственной подписи. Это абсурд. Никто особо не скрывал, что меня сняли, только из-за моей оппозиционной направленности. Я опротестовал это решение в суде.
Я выиграл суд, но поезд уже ушел. Вот я против таких мер борьбы.

Оппозиционеры тоже не ангелы, у них есть ошибки, но давайте мы будем конкурировать в общественной среде на равных. Я же не против Путина выступаю, что он такой плохой. У меня есть разногласия с его политикой, но это не означает, что всех несогласных нужно сажать в тюрьму.

Когда мы говорим, что мы за Россию без Путина, мы не имеем в виду конкретно его. Мы против той системы, которая выстроена при нем, это система взяток, откатов, недекларируемых доходов. Необходимо формировать политическую культуру.

Путин выиграл бы выборы и без фальсификации, не в первом, так во втором туре.

— Насколько сильное впечатление на вас произвел уход Бориса Березовского, и как вы вообще относитесь к нему как к личности и политической фигуре?

— По секрету, я всегда хотел познакомиться с Березовским, я всегда уважал этого человека, он смог достичь всего сам. Какими путями, это другой вопрос. Но я скажу, что мне не по душе его политическая, экономическая деятельность. Березовский должен был отвечать в России за свои преступления. Но при этом, Борис Абрамович фигура культовая, люди в стабильное время вряд ли смогут достичь того, чего достиг Березовский. Кстати именно Березовский привел Путина к власти. Путин это креатура Березовского. Путин ходил на день рождения жены Березовского в 1998 году, он ставленник капитала Березовского и был от него зависим на 100%. Путин из той команды, единственный мог поддерживать свой статус в стороне. Но они не учли, что он окажется немного умнее их всех. Есть такая поговорка, революция пожирает своих детей, Березовского же и съела его революция. Мне жалко, что это человек ушел, я сразу не поверил, что он ушел сам. Я общался с людьми, которые очень хорошо знали Бориса Абрамовича. И за несколько недель я слышал, что он намечает экономический проект в Израиле. И когда мы узнали о смерти, сразу подумали — ну это явно не самоубийство.

Юрий Аракелян

Самые свежие новости на нашем Яндекс.Дзен канале