«Басманное правосудие»: 9 лет в колонии строго режима

В Первое Антикоррупционное СМИ в раздел «Сообщить о коррупции» поступило письмо от Туаевой И.Х. о возможных незаконных действиях СО ОМВД России по Басманному району г. Москвы, Басманной межрайонной прокуратуры г. Москвы, Басманного суда г. Москвы.

Автор утверждает, что ее сын, Атаев Борис Валерьевич, невиновен в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ (разбой, совершенный с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего), поэтому ему незаконно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 9 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строго режима.

При этом, по мнению автора письма, при предварительном расследовании и судебном производстве были допущены многочисленные нарушения норм процессуального права, доказательства вины были сфабрикованы, а доказательства невиновности во внимание не принимались; обращения и жалобы в контрольно-надзорные органы по существу не рассматривались.

ПАСМИ публикует текст этого письма в оригинальном виде с сохранением орфографии и пунктуации автора и копии процессуальных документов.

«Уважаемая редакция WWW.PASMI.RU, Прошу Вас помочь защитить честь моего сына Атаева Бориса Валерьевича, гражданина Российской Федерации, потерпевшего от должностных преступлений сотрудников МВД при поддержке Межрайонной Басманной прокуратуры и Басманного суда г. Москвы и доказать его невиновность.

Куда я не обращалась за время ареста моего сына, участие компетентных органов и госстуктур ограничивается пересылкой моих обращений «по подведомственности» самим нарушителям элементарных прав моего сына, гарантированных Конституцией РФ, прокуратуре по Басманному району г. Москвы, допускающей и поощряющей нарушения сотрудников полиции и следственного отдела ОМВД Басманного района в тандеме с Басманным судом.

Там эти жалобы и оседают, а преступники упиваются свободой и безнаказанностью и продолжают свою преступную антинародную деятельность.

По сфабрикованному обвинению в тяжком преступлении (ч.2 ст.162) «разбойное нападение и ограбление группой лиц из 4-6 человек по предварительному сговору…» гражданина США, совершённого 09.12.2012 около 23.30 часов ночи на Садово-Черногрязской улице, к которому он совершенно не причастен и имеет тому неопровержимые доказательства и свидетелей, мой сын Атаев Борис Валерьевич, 1984 г.р., гражданин Российской Федерации, был арестован 6 августа 2013 г. и с тех пор содержится в СИЗО. 6 августа 2013 года (через 8 месяцев) в 8 часов утра Бориса забрали из дома по месту постоянного проживания и регистрации сотрудники ГИБДД, как они представились, и попросили проследовать в отделение для дачи объяснения по поводу ДТП, в котором, якобы, участвовал автомобиль, похожий на его.

До этого эти же лица приходили к нам домой в июле, якобы, осмотреть автомобиль. Борис им написал объяснительную, в которой указал, что автомобиль ему не принадлежал, а был только зарегистрирован на него, и что хозяин его на тот момент продавал. А через месяц они явились арестовывать Бориса. Позже оказалось, что это были оперативники 16 отдела УУР РУ МВД России по г. Москве (капитан полиции Прядко В.И. и др.).

По дороге в машине один из них наносил Борису удары рукой по голове со словами: «Что ты делал 9-го декабря?». Всю дорогу оба сотрудника заставляли признаться его в каком-то преступлении. Они доставили Бориса в ОМВД по Басманному району. Перед тем, как войти в здание, оперативники сфотографировали его на мобильный телефон со словами: «Щёлкни его, покажем этому…». На вопросы, в чём его обвиняют, сотрудники уголовного розыска отвечали: «Сейчас приедет потерпевший и обязательно тебя опознает».

В 14 часов Бориса завели на опознание, он был спокоен, т.к. вины за собой не знал. Статистами с Борисом посадили двух мужчин киргизской национальности ни внешне, ни по возрасту не схожих с ним. Однако, когда потерпевший вошёл в кабинет, он сразу указал на Бориса, как будто это опознание происходило по горячим следам. Потерпевший оказался гражданином США.

На вопрос следователя Мусиенко П.В. потерпевшему, по каким приметам он опознал его, тот описал внешность сидящего перед ним Бориса, хотя 9 декабря 2012 года, Борис выглядел совершенно иначе, да в декабре люди и одеты не так, как в августе. По тому же делу задержали ещё одного парня, таджика, с которым Борис не знаком, но при этом они обвиняются в ограблении «по предварительному сговору» и его тоже американец «опознал», хотя и он отрицает участие в ограблении.

У Бориса в телефоне были фотографии за разные периоды времени и даже за тот конкретный день, которые могли бы подтвердить его алиби и, что зимой он выглядел иначе, и что среди его контактов не было телефона Файзуллоева А.С., однако оперативник Прядко В. при задержании вырвал у него из рук телефон, отобрал все его личные вещи без каких-либо протоколов и свидетелей, и естественно, как изъятые они не значатся. Где находится дорогой смартфон Бориса, никто ответить не хочет.

То есть Бориса ограбили в здании УМВД по Басманному району сами сотрудники полиции! Разве это законно? Если кто-то крадёт дешёвый телефон на улице – это уголовно-наказуемое преступление, а для полиции закон не писан или полиции «по долгу службы» позволено грабить? 8 августа 2013 г. Басманный суд (судья Карпов А.Г.) вынес решение об оставлении Бориса под стражей до 6 сентября. На суде Борис заявил, что следователь Мусиенко П. в отсутствие адвоката угрозами заставил подписать его протокол об очной ставке, которая не проводилась.

После такого заявления этот протокол был изъят судьёй Карповым А.Г. из дела. Кроме того, Борис заявил о факте фотографирования его оперативниками перед опознанием и о факте ограбления его оперативниками, нет только уверенности, что эти факты зафиксированы в протоколе судебного заседания. А сами факты подлога документов, грубых нарушений со стороны сотрудников полиции, фальсификации дела никак не смутили судью. Видимо, это норма для Басманного суда. Карпов А.Г. удовлетворил ходатайство следователя. Затем арест Бориса многократно продлевался.

Тот факт, что «американец опознал их», стал главной и единственной уликой и причиной заключения Бориса и Файзуллоева А. под стражу. То, что они не могут назвать ни соучастников, ни дать каких-либо показаний по вменяемому им преступлению, для следствия и прокуратуры совершенно не важно. Да их об этом и не спрашивают, сами понимая, что это бесполезно. Борис в настоящее время безработный, значит, «социально опасный», а у нас полстраны или безработные, или «неофициально работающие». Что же – всех в тюрьму?

Вечером в день задержания Бориса те же самые оперативники провели у нас обыск. В ходе обыска ничего особенно найдено не было, изъяли мой старинный мобильный телефон «Motorola», который уже давно не использовался и имеет только антикварную ценность и лист бумаги формата А4 со списком телефонов незнакомым мне почерком и незнакомыми мне таджикскими именами. Никаких вещей, украденных у потерпевшего, или каких-либо других улик, свидетельствующих об участии Бориса в разбойном нападении, найдено не было.

Таким образом, 6 августа, 2013 г. Борису было предъявлено обвинение по ст.162.ч.2 и он стал фигурантом уголовного дела № 154816 Басманного ОМВД, которым занималась следователь Горелова М.Е. Борис сам просил провести тестирование на полиграфе, уверенный, что полиграф поможет доказать его невиновность, но пожалел об этом. Сокамерники в СИЗО отговаривали его, исходя из собственного опыта, они не доверяют полиграфологам от МВД. И оказалось, были правы.

Разве полиграфолог (Гончарова Н.В.), работающий при МВД, может быть независимым экспертом? Результата теста на полиграфе ждали больше месяца вместо положенных 10 дней, и результат совершенно абсурдный: Борис был невменяемый в состоянии наркотической ломки и вывод сделать невозможно. А опрашивала она его 3 часа, хотя по Инструкции п. 3.10. г) полиграфолог вообще не имеет права начинать тестирование, если видит, что испытуемый в неадекватном состоянии (тем более Борис перед тестированием 3 часа сидел в холодном автозаке и на начало теста дрожал от холода). Но это полный абсурд.

Мы с сыном живём в одной квартире, он не курит, к алкоголю равнодушен, принимающим наркотики я его никогда не видела, тем более, в состоянии ломки. Я всегда знаю, когда, где, с кем он бывает, и чем занимается. Теперь я понимаю, почему при обыске оперативники, когда ничего не нашли, всё пытались меня убедить, что Борис употребляет наркотики, потому, мол, он худой, хотя ничего похожего на это, не нашли. Что даёт мне право утверждать, что опознание сфабриковано?

Мы семьёй восстановили события 8-месячной давности и нашли документальное подтверждение и свидетелей того, что Борис не мог быть в тот день и в то время на месте инкриминируемого ему преступления. Во-первых, потому, что мы живём в Подмосковье и в Москве, в районе Садовой-Черногрязской у нас никто не живёт, Борис в Москву без надобности не выезжал. Во-вторых, в тот период он со старшим братом занимался ремонтными работами частным образом, в основном, в Подмосковье. Узнав у Бориса пароли от его соцсетей, его старший брат зашёл посмотреть, не общался ли он в сети в тот вечер. Борис в момент, инкриминируемого ему преступления, как раз общался одновременно с несколькими друзьями в сетях.

По сохранившимся чекам о покупке материалов для ремонта удалось вспомнить, что в тот день оба моих сына допоздна работали в деревне Соболиха Балашихинского района, и хозяева вспомнили до подробностей события того дня и были готовы подтвердить. Мы буквально в день избрания меры пресечения сообщили об этом следователю П.В. Мусиенко и адвокату Александру Викторовичу Данишевскому, который сразу написал ходатайство, чтобы допросили свидетелей.

На это следствие, естественно, не рассчитывало. У них вызывает удивление, что мы можем вспомнить события 8-месячной давности, а то, что потерпевший американец без колебаний «опознал» своих грабителей летом через 8 месяцев, когда ограбление произошло зимой, поздно ночью, люди были одеты по-зимнему, и сразу после ограбления он не мог назвать ни одной приметы, не сомнительно ли?

Свидетелям в тот же день кто-то позвонил, спросил, действительно ли они могут подтвердить алиби, и услышав положительный ответ, больше не стали их беспокоить. Ходатайство адвоката никто удовлетворять не собирался.

Факт сфабрикованного опознания стал единственной «уликой» и причиной обвинения Атаева Б.В. и Файзуллоева А.С.. Ни одного доказательства их вины у следствия нет. Оперативники, и следователь, и даже заместитель прокурора Басманной прокуратуры Дептицкий В.С., к кому я тут же обратилась с жалобой на нарушения со стороны сотрудников полиции, просто в один голос твердят: «Он американец, а у них особый менталитет». Это где про особый американский менталитет написано? Разве что в инструкции для российской полиции. У меня большой опыт работы с иностранцами, в том числе, с американцами, и особых ментальных способностей у них я не отметила, а вот то, что они доверчивые, это факт. Они верят своему правительству, властям, СМИ, вот и оперативникам поверил, когда его убедили, что арестовали его грабителей. Басманный суд многократно продлевал арест Бориса и Файзуллаева А., хотя никакие следственные действия с их участием не проводились, и проводиться с невиновными людьми не могли. Их просто держали там, а роль адвокатов (по соглашению), видимо, по сговору со следствием, заключалась в том, чтобы принудить их признать вину, якобы, это смягчит наказание.

Поэтому, адвокат Александр Викторович Данишевский  не настаивал на выполнении его единственного ходатайства и не хотел писать другие, чтобы «не давить на следствие», объясняя свое бездействие так: «Я практик, всё равно посадят, зачем стараться?». Однако этот практик, зная, что не собирается защищать Бориса, не постеснялся взять с меня деньги при подписании договора в полном объёме, согласно хитрым условиям договора. Но почему невиновный должен брать на себя чью-то вину и отсиживать срок в угоду ленивым, подлым полицейским?

В январе 2014 г., видя, бездействие адвоката Александра Викторовича Данишевского, пришлось отказаться от его услуг и обратиться к другому адвокату. Следователь Горелова М.Е., не дождавшись признания, изменила часть 2 ст. 162 на более тяжкую ч.4 ст. 162.

Интересно, что могло послужить причиной ужесточения наказания? Они же ничего не совершили, будучи в СИЗО? Или этого потерпевшего ещё раз избили и ограбили, пока невиновные под арестом, и их решили вдвойне наказать ещё за кого-то? А может, их решили наказать за всех 4-6 нападавших, которых не задержали? Или же это способ давления и мести на невиновных, раз они не идут на сделку со следствием, не признают вину? В свидании с сыном следователь мне отказывала, т.к. я «могу оказать давление на следствие». А то, что полицейская система оказывает давление на моего сына и на всю нашу семью, это норма? Вот она тактика ведения следствия против невиновных.

В современный высокотехнологичный век не составляет труда определить, где находился подозреваемый в момент ограбления, и логично было бы сначала использовать все современные технические средства для доказательства вины, а не инсценировать опознание, а потом уже фабриковать улики, как это практикует российская полиция. За полгода следствие не нашло времени удовлетворить ходатайство адвоката опросить свидетелей. Результаты телефонных биллингов скрывали до передачи дела в суд. На все жалобы лично Бориса, мои в МВД, Следственный комитет, прокуратуры всех уровней, государственные и общественные структуры, Президенту РФ,– банальные отписки или ссылка на возможно справедливое решение суда.

А причиной ареста является то, что Борис имел глупость оформить на себя автомобиль малознакомого человека из Таджикистана. Этим автомобилем он не пользовался зимой, об этом автомобиле и о факте владения им Борисом я узнала только летом, и номер этой старенькой «Лады», якобы, попал в камеру видеонаблюдения у банкомата на следующий день после ограбления в момент попытки обналичить деньги с банковской карточки, даже не на месте ограбления. А второй задержанный брал у владельца тот же автомобиль на прокат и сделал аварию, тем самым, «отметился» в сводках ГИБДД. Таким образом, оперативники, неспособные найти настоящих преступников, закрыть дело, завёденное в декабре 2012 года и многократно приостанавливавшееся за 8 месяцев, под давлением начальства привлекли двух совершенно невиновных и не знакомых друг с другом людей, но имевших отношение к злосчастному авто. А дальше уже дело техники, по наработанной практике «доблестные блюстители порядка» организовали опознание невиновным людям, сочинили рапорт и предъявили обвинение.

Прокуратура Басманного района, судя по ответам на жалобы и ходатайства, одобряет и поддерживает такую практику «раскрытия» дел. А настоящий хозяин того автомобиля, и возможный преступник, по информации, полученной родственниками Файзуллоева А., сам сейчас под арестом за более тяжкое преступление. То есть, пока следствие «разрабатывает» невиновных, настоящие бандиты продолжают грабить и убивать. Следствию сообщили эту информацию, адвокаты заявили ходатайства о допросе хозяина авто. Казалось бы, следствие должно быть благодарно за «сотрудничество» и помощь в действительном раскрытии преступления, однако реакция следствия совершенно странная – игнорирование полученной информации и бездействие на ходатайства по этому поводу. У них уже есть «обвиняемые», зачем им лишние хлопоты? А искалеченные человеческие судьбы невиновных для полиции обычная практика, мелочь, не заслуживающая внимания, на фоне высоких показателей о «доблестной» службе полиции.

У Бориса высшее московское образование, но работу по специальности найти не может, поэтому, занимался ремонтом квартир, это неофициальная работа, но он никогда не занимался противоправными действиями, проблем с законом никогда прежде не было. Он отслужил армию в десантных войсках, гордится тем, что участвовал в параде на Красной площади в юбилейный День победы в 2010 г. и сожалеет, что дед-ветеран войны с очень высокими боевыми наградами не дожил буквально несколько дней до того дня победы. Участвовать в ограблении для него совершенно противоестественно. С марта по август 2014 года состоялись судебные слушания в Басманном суде города Москвы с судьей Карповым А.Г. в «главной роли».

Судебные заседания, действительно, походили на спектакль, где судья с безучастным видом просто играл роль и соблюдал процессуальный сценарий, заранее зная приговор. На суд был приглашён потерпевший американец, который своё выступление начал с благодарности российской полиции за их чёткую работу, за то, что они регулярно информировали его о ходе следствия. (Какое избирательное отношение к иностранцам. Когда мы сами обращались ранее в полицию с заявлением по поводу избиения и ограбления как раз самого Бориса, никаких совершенно действий по нашему заявлению не последовало, тем более, информирования о ходе следствия).

Он подтвердил, что узнал своих грабителей, хотя путался в ответах на заданные вопросы, нервничал, выдвинул новую версию и новый сценарий нападения на него. При том, что на него напали, по материалам дела, 4-5-6 человек, здесь он все роли свалил на 2-х задержанных, о других уже не вспомнил. Его поведение объяснимо: оперативники его убедили, что задержали бандитов, показали на фото, кого нужно опознать, что он и сделал, а теперь, когда люди по его вине год содержатся в заключении, естественно, он не откажется от показаний, иначе он же будет лжесвидетелем. А следствию и суду только этого и нужно.

Хотя все его показания в разные дни разительно отличаются, каждый раз выдвигаются новые версии нападения, но и следствие, и прокуратура, и судья всё это считают мелочью. На суде выступили свидетели со стороны защиты, адвокатом были оглашены результаты телефонного биллинга, полностью совпадающие с показаниями свидетелей, указано на все серьёзные недочёты следствия и заявлены ходатайства по их проверке.

Например, указано на недопустимый факт фотографирования обвиняемого перед опознанием, на ограбление Бориса оперативником, возможно, с целью лишения его возможности использовать телефон для защиты своей невиновности, на факт исчезновения из материалов дела протокола очной ставки между двумя обвиняемыми, ходатайства адвоката о допросе свидетеля от 28.08.2013 г., принятое следователем Гореловой М.Е., ходатайства о допросе действительного владельца «ВАЗ 2114», и самое важное, отсутствие в деле видеосъемки с камеры на месте происшествия, на которую ссылаются оперативники в нескольких рапортах, и многие другие.

Со стороны же обвинения прокурор пригласил заинтересованных лиц, соучастников преступления против личности моего сына: оперативника Прядко В.И., сочинившего ложный рапорт, на котором и строится всё обвинение, следователей Мусиенко П.В. и Шанькову, проводивших опознание с нарушением норм УПК, которые, естественно, свои нарушения не признали. На вопрос Прядко В.И., как он вычислил преступников, тот объяснил, что «по телефону следования», т.е. якобы, какой-то телефон «сопровождал» потерпевшего, когда тот ехал в такси с Павелецкого вокзала до своего дома. Чей это был телефон, не уточняется. На реплику адвоката, что биллинги телефонов подозреваемых показывают, что ни не были в районе места преступления, Прядко В. ответил, что бандиты, идя на дело, не берут с собой телефоны.

Где же логика? Как можно вычислить «путь следования» бандита, у которого телефон лежит дома? Свой рапорт и обвинение Прядко В. строит на «устойчивой телефонной» связи между какими-то телефонами, которые никак документально телефонными компаниями не подтверждаются, но опять же, если преступники не берут телефоны на дело, какое это имеет значение? Если же по детализации звонков от телефонных компаний, телефоны обвиняемых были далеко от места преступления, то обвинение вообще теряет смысл.

Итог: 7 августа 2014 года судья Карпов А.Г. вынес приговор – 9 лет колонии строгого режима совершенно невиновному человеку. Все доводы стороны защиты судья счёл «не заслуживающими доверия», а лживые, противоречивые показания оперативника и следователей, «не вызывающими сомнений». Факты же нарушений в ходе следствия, исчезновения документов и важных улик он счёл незначительными, которыми можно пренебречь. Сегодня Борис остается в СИЗО в ожидании пересмотра приговора апелляционным судом. Но, видя, как несправедливо Басманным судом решаются судьбы людей при очевидной их невиновности и, зная статистику судебных оправданий и безответственность судей за их постановления, надежды на справедливое решение следующей судебной инстанции нет.

Таким образом, следствием и судом нарушены все основополагающие права, предусмотренные Конституцией и другими законами России, которые у суда не заслуживают внимания и которыми можно пренебречь: ст.2 Конституции гласит: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства.», ст. 15 «Органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы.», ст. 18 «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.» ст. 19 «Все равны перед законом и судом.». Ст. 46 Конституции РФ «Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд» в настоящих условиях звучит вообще издевательски. Кто же захочет добровольно обратиться в российский суд, где моральные качества и адекватность судей защищены круговой корпоративной порукой и российским законодательством, дающие судьям неограниченные права и освобождающие их от ответственности за неправосудные постановления?

А ст. 14 УПК РФ требует: «Неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого». Почему вместо того, чтобы нести «Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого как того требует ст. 14 УПК РФ – следствие и суд просто голословно отказывают им в удовлетворении их ходатайств, в то время как ст.7 УПК РФ прямо предписывает, что «Определения суда, постановления судьи, прокурора, следователя, дознавателя должны быть законными, обоснованными и мотивированными.»

Правоохранительные органы, госучреждения, Администрация Президента РФ, кому мы адресуем наши многочисленные жалобы, обращения, просьбы, пересылают их самим преступникам «для рассмотрения и принятия мер», оправдывая своё бездействие ч.3, ст.8 Федерального закона от 2 мая 2006 года № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации», но при этом нарушается ч.6, ст. 8: «Запрещается направлять жалобу на рассмотрение в государственный орган, орган местного самоуправления или должностному лицу, решение или действие (бездействие) которых обжалуется».

Ввиду вышеизложенного прошу Вас опубликовать эту историю и дать совет, каким образом в России, в Москве можно добиться соблюдения элементарных гуманитарных прав со стороны правоохранительных органов и государственных структур, которые призваны служить народу, а не против народа и не отгораживаться от обращений граждан пустыми отписками? Прошу помочь провести непредвзятую проверку правомерности обвинения Атаева Бориса Валерьевича, 1984 г.р. и проведения проверки уголовного дела № 154816, возбуждённого Басманным ОМВД г. Москвы компетентными органами, а постановления суда, у нас обсуждению не поддаются. Более подробно с ситуацией и копией приговора можно ознакомиться на сайтах: http://eu-objective.info/2014/09/proizvol/; http://zekov.net/?p=8031#comment-22254; http://gulagu.net/profile/4767/open_letters/4034.html и др. О басманном суде: http://www.krugsovetov.ru/kuda-zhalovatsya-na-sudyu Приложение: Одна из жалоб подсудимого Атаева Б.В., адресованная и направленная в СК РФ, переданная им из СИЗО в рукописном виде и набранная на компьютере С уважением, Туаева Ирина Харитоновна. 18 ноября 2014 г.».

ЖАЛОБА
НА НАРУШЕНИЯ СЛЕДСТВЕННОГО ОТДЕЛА ОМВД ПО БАСМАННОМУ РАЙОНУ
Г.МОСКВЫ.

При проведении предварительного расследования по уголовному делу № 154816 органами следствия Басманного ОМВД допущены следующие правонарушения:

Непосредственно перед проведением опознания оперативным уполномоченным Прядко В.И. было произведено фотографирование меня на камеру мобильного телефона. На мой вопрос: «Для чего вы это сделали?», он ответил, что собирается показать кому-то (полагаю, потерпевшему). Данное действие он произвёл и в отношении Файзуллоева А.С. Более того, при производстве опознания Файзуллоева А.С., он находился в наручниках.
Моё опознание проводилось с участием статистов, уроженцев Республики Киргизии Джуллабекова М.Б. 1973 г.р. и Турдубаева М.П. 1980 г.р. Эти статисты с отличительными чертами, присущими их национальной принадлежности и возрасту, никак не отвечают требованиям статьи 193 п.4 УПК РФ, я осетин по национальности 1984 г.р., на киргиза не похож. Налицо грубое нарушение статьи 193 п.4 УПК РФ со стороны следователей Мусиенко П.В., Шаньковой И.Н. и оперативника Прядко В.И.

При моём задержании оперативник Прядко В.И. вырвал из моих рук мой личный телефон, когда я пытался позвонить родственникам. С тех пор мой телефон марки С7 00-RM-675, IMEI 355379046131354 пропал, коробка от телефона и чек на покупку, у меня имеются. В материалах дела, как изъятый, он не значится, где находится, никто сказать не может. Таким образом, телефон попросту украден. В памяти моего телефона содержались неопровержимые доказательства моей непричастности к инкриминируемому мне преступлению (мои контакты, входящие-исходящие сообщения, фотографии, сделанные как раз в день преступления в доме Суржавских). Однако доказательство моей невиновности противоречит версии следствия и планам Прядко В.И., видимо, это и послужило причиной кражи моего телефона. Данное обстоятельство содержит признаки преступления по ст. 161 УК РФ с использованием служебного положения.

На предварительном следствии оперуполномоченный Прядко В.И. даёт недостоверные показания о том, что «осуществил визуальный осмотр автомобиля, принадлежащего мне марки 21140 рег. номер А924ХТ190»(т.1 л.д. 133-135), и при этом, «выявил сходство с автомобилем», который, якобы, «был использован при совершении преступления». Однако на судебном заседании, где он был допрошен в качестве свидетеля обвинения, он лично опроверг этот факт.
Прядко В. И. составил схему детализации звонков (Т1, люд. 123), который суд признал свидетельствующим о совершении преступления. Однако на суде он сам не смог объяснить, что означает эта схема и откуда он взял данные для неё. По этой схеме выходит, что я звонил сам себе. И этот абсурд был положен судьёй, как основополагающий документ при вынесении приговора.

Согласно рапортов (Т1 л.д. 33 и 121), из камеры видеонаблюдения в подъезде №1 дома № 16/18 по улице Садово-черногрязской была изъята видеозапись, на которой, по показаниям Прядко В.И., видны лица схожие со мной и Файзуллоевым А.С.. На судебном заседании Прядко В.И. подтвердил факт изъятия этой видеозаписи. Однако в материалах дела такая запись отсутствует, и на запрос суда об этой видеозаписи следственному отделу Басманного ОМВД ответ был, что такой записью следствие не располагает, и она в ходе предварительного расследования не исследовалась.

При ознакомлении мной с материалами дела я не увидел Протокола очной ставки между мной и Файзуллоевым А.С., которая состоялась 06.08.2013 г. с участием адвоката Данишевского А.В.

Также из материалов дела исчезло ходатайство адвоката Александра Викторовича Данишевского, принятое следователем Гореловой М.Е. 28 августа 2013 г. о допросе свидетелей четы, Суржавских, которые могли бы потвердеть моё алиби, и они не были допрошены в ходе предварительного следствия.

Вместе с тем в деле имеется справка о ПФИ, составленная Гончаровой Н.В. с грубым нарушением профессионального кодекса МАП и этических норм полиграфолога. (Т2 л.д. 103). На возражения защиты по результатам данной справки следствие не дало какого-либо ответа, и этот документ не был исключён из материалов дела.

Перечисленные выше факты и не только они, свидетельствуют о том, что действиями следственного отдела руководило желание оставить в деле только те документы, которые бы свидетельствовали о моей причастности к преступлению, и исключить неопровержимые доказательства моей невиновности. Обвинение полностью построено на надуманных, путанных, лживых, домыслах оперативника Прядко В.И. и сфабрикованном опознании, которые следствие поддержало и, фактически, не сделало ничего для реального раскрытия преступления, а ещё больше запутывало дело и лишало обвиняемых всех шансов для защиты своей позиции.

Мною было написано много жалоб и заявлений из СИЗО, но ни один ответ в течение года я не получил.

На основании вышеизложенного прошу:

Дать правовую оценку действиям оперуполномоченного Прядко В.И., следователей Мусиенко П.В., Шаньковой И.Н., Гореловой М.Е. и всех участников предварительного следствия СО ОМВД по Басманному району г. Москвы и допустивших нарушение норм УПК РФ, регламентирующих обеспечение процессуальных прав обвиняемого, сопряженных с признаками преступлений, предусмотренных Ст. 285, 286 УК РФ.
Вынести отдельное определение суда в отношении указанных лиц в соответствии с нормами УПК РФ.

Направить копию данного ходатайства с материалами дела в УСБ по г. Москве

Атаев Борис Валерьевич
(Предана из СИЗО в рукописном виде и набрана на компьютере)