Вам уже есть 18 лет?

Нет Да
Сообщить о коррупции
Сообщить о коррупции 18+

Андрей Артемьев: «Коррупция — не болезнь, а её следствие»

artemiev
Бороться с коррупцией, не меняя экономическую и политическую систему, систему управления государством, культуру, традиции не возможно. Коррупция – это не сама болезнь, а ее следствие.

 

Может ли России пригодиться антикоррупционный опыт других стран? Что необходимо изменить, чтобы борьба со взяточничеством из отдельных кампаний превратилась в плановую системную работу? Чем объясняется неэффективность современного российского законодательства? На эти и другие вопросы специально для Первого антикоррупционного СМИ ответил докторант кафедры теории государства и права Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ, директор коломенского филиала Московской академии экономики и права Андрей Артемьев:

Совершенного законодательства, как и механизма его реализации, не существует ни в одном государстве мира, в том числе, Дании, Новой Зеландии, Финляндии, Швеции, Сингапуре, традиционно занимающих первые строчки в рейтинге наименее коррумпированных государств.

Дело в том, что эффективность законодательства складывается из множества элементов, которые все вместе образуют единый механизм функционирования государственно организованного общества. Этот механизм может быть направлен как на искоренение коррупции, так и на ее развитие. Если механизмы перечисленных выше стран имеют первую направленность, то отечественный механизм – вторую.

Я бы не сказал, что это произошло по чьему-то злому умыслу. Такая ситуация вполне закономерно возникает в том случае, когда каждый пытается бороться с коррупцией таким образом, чтобы самому оставаться коррупционером.

Достаточно легко заметить, что все акты, изданные с целью «борьбы» с коррупцией, выстраивают некую вертикаль, устанавливая дополнительный ведомственный контроль. Если бы коррупция носила единичный характер, то это может быть и пошло на пользу, но в нашем Отечестве она носит системный характер. А в этих условиях вместо борьбы с коррупцией мы получаем коррупционную вертикаль.

Ведь коррупция не сводится к взяткам, это и оказание взаимных услуг, и «крышевание» нижестоящих, «откаты», использование возможностей, предоставляемых должностью, и много чего еще. Все эти формы коррупции, многократно переплетаясь между собой, создают коррупционную сеть, связывая многочисленных чиновников, политических и общественных деятелей, предпринимателей и так далее в единый коррупционный орган, совпадающий с государственно организованным обществом под наименованием «Россия».

В этих условиях бороться с коррупцией, не меняя экономическую и политическую систему, систему управления государством, культуру, традиции и тому подобное, не возможно. Коррупция – это не сама болезнь, а ее следствие. Следствие отсталой экономики, чрезмерно разросшегося бюрократического аппарата, отсутствия правовой культуры, наличия традиционного общества и других факторов.

Лучшее из мирового опыта

Коррупция – явление, в первую очередь, экономическое, поскольку является элементом теневого механизма перераспределения благ, и уже затем политическое, социальное, культурное и тому подобное. По этой причине бороться с коррупцией только запретами и «посадками» невозможно. Во всех странах с низким уровнем коррупции, в том или ином виде:
– существует развитая экономика с существенным ограничением теневого сектора;
выстроен относительно справедливый экономико-правовой механизм перераспределения благ;
– имеются политико–правовые механизмы, позволяющие дистанцировать административный аппарат от политической системы общества, ограничить произвол должностных лиц;
– существуют механизмы, подчиняющие внутрикорпоративную мораль, морали общественной и закону;
– действуют механизмы, направленные на снижение социального неравенства и устранение привилегий;
– построены внешние системы публичного и гласного судебного, и общественного контроля за всеми государственными и муниципальными органами;
– существует неотвратимость юридической, политической, имущественной, морально-нравственной ответственности всех должностных лиц государства не только за преступления, но и за допущенные ошибки.

При этом в первую тридцатку наименее коррумпированных государств входят страны с очень разными политическими режимами, правовыми системами, культурными традициями, формами правления.

Это означает, что перечисленные выше элементы являются универсальными, подходящими для государства любой формы, в том числе и России. Вообще, все эти отговорки, что мы отличаемся от других народов – выдумка. Да, есть отличия в культуре, традициях, но все народы одинаково хотят жить в достатке, иметь защиту от преступности и от произвола властей.

Чего не хватает законодательству?

Необходимо законодательно построить антикоррупционный механизм функционирования государственно организованного общества. А для этого нужно изменить его элементы.

Создать справедливый механизм перераспределения благ. Исключить из механизма воспроизводства социальных норм все интересы, не связанные с общественными. Изменить внутреннюю структуру общества в сторону большей горизонтальной и вертикальной мобильности.

Добиться того, чтобы в общественную элиту входили представители всех крупных общественных групп, и исключить из нее криминал.

Построить механизм взаимодействия элементов государственно организованного общества на основе взаимоконтроля.

Ликвидировать гипертрофированный разрыв в доходах и социальном статусе населения, для чего нужно вводить дифференцированные шкалы налогообложения и штрафных санкций. Они должны быть привязаны к доходу.

Добиться неотвратимости ответственности коррупционеров вне зависимости от должностей и заслуг.

Ликвидировать возможность извлекать блага из должностного положения. Этого можно добиться, лишив чиновников возможности принимать решения по своему усмотрению.

Создать, наконец, действующий «без проволочек» механизм реализации права, который, с одной стороны, должен позволять гражданам самостоятельно, без обращения к государственным структурам, разрешать большую часть своих вопросов. С другой стороны, в автоматическом режиме должен обеспечивать привлечение к ответственности должностных лиц, препятствующих гражданам реализовать свои права.

То есть, построить социальное правовое государство, как это и указано в действующей Конституции.

Это если кратко. Ну а мешает всему этому существующий механизм, в котором общество и власть, по словам Владимира Путина, «слились в коррупционном экстазе», сказанным, правда, несколько по другому поводу.

Но не все так плохо. В настоящее время осознание необходимости перемен уже дает о себе знать и во власти, и в обществе. Результатом такого осознания и выступает ныне действующее, пусть и несовершенное, антикоррупционное законодательство. Рано или поздно его совершенствование приведет к полной реализации указанных перемен. Конечно, хотелось бы раньше, но это уже зависит от общества, и от сил, стоящих у власти.

Как эволюционирует коррупция

«Выживает наиболее приспособленный» – это утверждение как нельзя более подходит для коррупционеров. Любые изменения, вносимые в законодательство, требуют приспособления. Приспосабливаться к ним можно по-разному. Кроме отдельных лиц способностью к приспособлению обладают и системы.

Именно такой системой является административно-властный аппарат. Процесс приспособления здесь носит своеобразный характер. Будучи построен по принципу единоначалия и строгого подчинения нижестоящего вышестоящему, он обладает высокой степенью сплоченности, основанной на корпоративной морали, этике, традициях. Поэтому, любое лицо, попавшее в него, либо принимает для себя общие правила, либо выбрасывается из системы. Отсюда и эволюция коррупции носит двоякий характер.

С одной стороны видоизменяются индивидуальные формы неправомерного присвоения благ, с другой стороны происходит совершенствование форм коллективного присвоения.

Если для советского периода, в основном, были характерны обычные нематериальные нелегальные горизонтальные коррупционные формы на низшем уровне, например: «услуга за услугу», «накрытие поляны» и тому подобное, то в настоящее время преобладают аффилированные материальные легальные вертикальные коррупционные формы на надзорном уровне, такие как: «откаты», «крышевание» и другие. Они постоянно совершенствуются и требуют легализации. Пытаясь выжить, коррупция внедряется в законодательство, стремится подчинить его себе.

Уже неоднократно поднимался вопрос о легализации лоббистской деятельности. Пока здравый смысл восторжествовал.

Но утверждать, что действующее российское законодательство не учитывает интересы коррупционеров – нельзя. Хотя изначально заложенные в право идеи свободы и равенства должны работать на сокращение коррупции, законы пишутся людьми и не всегда отражают указанные идеи. В этой связи законодательство может работать в обратную сторону, не на сокращение коррупции, а на увеличение ее масштабов. Это, кстати, объясняет неэффективность текущего антикоррупционного законодательства.
Андрей Кошик

МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
1. Андрей Артемьев: в российском законодательстве остались лазейки для коррупции

Самые свежие новости на нашем Яндекс.Дзен канале